Осколки разбитого неба - страница 10
Но за новым айфоном не виден мне лес.
Я в трёх соснах брожу, не заметив пейзаж,
и мотает на ус время длинный мой стаж,
вжился очень легко, изучив эту роль.
Но в душе пустота, - жирный с дырочкой ноль.
И трагедия вдруг превращается в фарс.
Бесконечность видна теперь только анфас.
Этот век, этот мир, эта масса людей
устремляется в пропасть быстрей и быстрей…
Я найду доски, гвозди – построю забор,
не замечу прогресс, даже глядя в упор,
буду только следить за движением дней
вдалеке от истории новых идей.
2017
Долгожданная осень
А в этом году долгожданная осень
не очень спешит нам туманить огни,
плести паутинки среди грустных сосен,
раскрасить в багрянец унылые дни.
Она задержалась в ночи на распутье
трёх сказочных, дальних, безвестных дорог,
не в силах понять, что является сутью
работы её в предназначенный срок.
А я выхожу каждый день за ворота,
смотрю напряжённо в бесстрастную даль,
забыв про простуду, другие заботы...
И снова потерянных дней очень жаль.
2017
После смерти
Наверно, после смерти — пустота.
Но я туда попасть ещё не скоро
надеюсь, ведь последняя черта
сокрыта для опущенного взора.
Но вместе с тем я верю в пустоту,
где мир возник, – хвала тебе, поспешность!
И только там покой я обрету,
сменив свою действительную внешность.
Ну а пока командую губам
произнести беспомощно: "не надо".
Я знаю, — Рай достанется не нам,
и ничего нет хуже мрака Ада.
2017
Глубокий смысл
Глубокий смысл в любое время года
имеет всё, что видишь ты вокруг.
И дарит знаки мудрая природа
тому, кто выйдет за привычный круг.
Весь этот мир – божественная тайна,
возникший в непроглядной, вязкой тьме
из капель слёз, пролившихся случайно
Того, кто в сердце, мыслях и уме.
И только Он подарит из каприза
кому-то рифму свежую во сне,
кому-то пальмы, лёгкий шёпот бриза,
кому-то радость с истиной в вине.
2017
У камина
Была весна. И у камина
сидели мы опять вдвоём.
Кончался день и вечер длинный
явился затяжным дождём.
Огонь горел. Уже поленья
пылали, сумрак разогнав.
Сливалась тень с другою тенью,
являя свой беспечный нрав.
Летели искры то и дело
и замирали на полу.
А ты сидела и смотрела,
но не в огонь - а на золу.
О чём ты молча вспоминала?
Чьи лица плыли пред тобой?
Вокруг тебя всегда витала
святая тайна, ангел мой.
Любовь... Как первобытно-грубо
она владеет жизнью всей.
Чем больше женщину мы любим,
тем меньше знаем мы о ней.
Тут ум бессилен - только тело
познать способно как-то вас.
Куда же молча ты смотрела,
когда весенний день угас?
2017
Билет в средневековье
Хорош прогресс, но доза велика.
От гаджетов мутит уже слегка,
а человек растерян, загнан в угол.
Как этот мир, похоже, измельчал.
Душа стремится ночью на вокзал,
чтобы уехать — путь подскажет Google.
Мне кажется: под солнцем счастье есть,
пусть не сегодня, где-нибудь, не здесь...
Хочу купить билет в средневековье
затем, что жизнь сегодня и сейчас
дрожит от страха, глядя прямо в нас,
и отвечает явно нелюбовью.
Кругом болото — тишь да благодать,
зато своё, чего ещё желать?
По телику накрашенная дура
поёт о главном, только не о том,
бандит спокойно здравствует с ментом,
пирует мразь под соусом гламура.
И, маясь снова в будничной тоске,
и видя — мир висит на волоске,
не отягчая душу чувством долга,
я отмеряю ровно двести грамм
и заливаю внутрь без мелодрам.
Вот, полегчало, - только ненадолго.
2017
«Летели смелые снежинки…»
Летели смелые снежинки,
как дивный сон
на крыш узоры, тротуары
со всех сторон.
И засыпало сосны снегом,
и глыбы льда,
следы, дворы, машины, реки –
и города.
Так было тихо и спокойно.
И гаснул день.
На землю сумрак опускался
и светотень.
Ещё немного, два мгновенья…
Вот день погас.
А снег сиял под звёздным небом,
влюбившись в нас.
2017
Мысли
«Мне мысль подвластна!» Это ложь.
Её возьми, отдай, помножь,
займи кому-то напрокат,
а будет тот же результат.
Она блуждает в голове,
в округлом сером веществе,
внутри тончайших капилляр,
как наказанье - или дар;
томится тайно в темноте,
кружась, как будто конь в узде.
За ней встаёт другая вдруг,
сплетаясь в цепь, неровный круг.
И их всё больше... Их полёт
то что-то шепчет, то поёт;
то понеслись куда-то вскачь,
то вдруг исчезли – хоть заплачь.
От них остался только след,
косноязычный, смутный бред.