Осколки судьбы - страница 10

стр.

Она не знала. Просто лежала тихо, впитывала в себя запахи окружающего мира и пыталась почувствовать собственное тело. А вот с этим были большие проблемы. Тело не желало подчиняться. Каждое движение, даже его попытка вызывали неприятные ощущения. Словно она отлежала себе всё тело разом. Мышцы конечностей скручивали судороги, в пальцы рук и ног впились сотни маленьких колючих иголочек. Впрочем, с ногами было похуже. Они слегка онемели и двинуть ими не получалось. И, только разглядев груз, придавивший нижнюю половину тела, Татьяна сообразила, что и почему.

Захотелось закричать от ужаса. Мертвецов она не любила. А, впрочем, кто их любит? Любить нужно живых, а умерших помнить. Своих. А здесь — чужой, незнакомый, страшный. Как тут не закричишь? И она закричала. Громко и, как-то пискляво. Совершенно не её голос. Не её руки, пусть и с аккуратно подстриженными, но короткими ногтями. Маленькие ладошки с тонкими изящными пальчиками пианистки. Мягкая нежная кожа без следов мозолей. Только несколько небольших царапинок. Тонкие запястья. И это с её-то девяносто двумя кг, которые она набрала за последние годы? Болезнь не пощадила. Резкий набор веса, без причины, вынудил обратиться сперва к участковому врачу, потом к эндокринологу. И приговор — аутоиммунный тиреоидит. Щитовидная железа практически прекратила свою работу, вынудив свою хозяйку подсесть на гормоны. Пожизненно. Это не её тело.

А чьё тогда? Вопрос — ответ. Она только задалась вопросом, а ответ тут же всплыл на поверхности мышления. Талина. Девушка семнадцати лет. Из семьи незнатной, но богатой. Хотя, с первым утверждением можно было бы поспорить, потому как с отцовским происхождением было не вся чисто. Слишком много тайн.

Постепенно архивы чужой памяти начали распаковку. Стоило лишь подумать о чём-то, как всплывали необходимые сведения. Ну, или не всплывали, если бывшая хозяйка тела ничего не знала по этому поводу. Ревизия полученного "наследства" показала, что в пользовании Татьяны оказалось тело девичье, семнадцатилетнее — одна штука. Голова слегка пострадала от удара, в остальном же оно готово к использованию. Память дырявая — одна штука. Что-то вспоминалось Татьяной, а что-то и нет?

И вот тут — то и пришло на ум, а что есть душа? Некий сгусток информации, этакое информационное поле, напитанное энергией или нечто иное? Как так вышло, что её душа оказалась в чужом теле и при этом получила доступ к его памяти? Означает ли это, что память человека может сохраняться, как телом, так и душой?

И вот тут следует отметить, что память, доставшаяся Татьяне, не носила никакой эмоциональной окраски, лишь сухое изложение фактов, в то время, как собственная, была окрашена чувствами и эмоциями. Интересненько… И надобно будет всё это обдумать, но потом… потом. Когда у неё будет время и возможность. А пока же…

Пока стоит подумать о собственном спасении. В памяти тела чётко отразилось и нападение на обоз, и момент собственной гибели. Талька хорошо запомнила поднятую с кистенём руку. А ещё, она чётко знала, что напавшие на обоз люди, так же далеки от настоящих разбойников, как её бабка до королевского титула. Чужаки. Те самые, о которых предупреждала ведьма. Кстати, ведьма…

Рука потянулась к горлу и нащупала шнур с висящим на нём амулетом. Не он ли виновник этого "чудесного воскрешения"? Мысль интересная, — отметила про себя Татьяна, но сомнительно, чтобы деревенская ведьма оказалась в состоянии перетянуть душу из чужого мира и вселить в умирающее тело. Скорее, этим могут баловаться совсем иные сущности. Посильнее и помогущественнее. Так кому ей сказать спасибо за второй шанс?

Она лежала, наверное, несколько часов. Выбралась из-под придавившего её тела и лежала, приходила в себя. Сращивание чужих между собой души и тела проходило болезненно, но это время оказалось потрачено не зря. Таня восстанавливала в памяти знания о новом мире, раскладывала их мысленно по папочкам и полочкам, сортировала. То, что удалось вспомнить, отнюдь не порадовало.

Мир где-то на пороге между средневековьем и новым временем. Приблизительно. Она никогда не была знатоком истории, но кое-что знала. А информация, полученная от тела Тальки, хоть и была скудна и разрозненна, но общие представления давала. Уровень жизни здесь зависел от социального положения. Крестьяне жили в средневековье, а может быть она и ошибается. Вполне вероятно, что у неё просто недостаток информации. По крайней мере, у отца Талины был свой двухэтажный дом с водопроводом и канализацией, освещение варьировалось от масляных ламп до магических шаров. Шары эти были в личных комнатах, помещениях общего пользования, вроде гостиной и столовой, и отцовском кабинете. А лампами пользовалась прислуга. То есть, всё зависит от достатка.