Осквернитель Соломон - страница 12

- Ты боишься того, кто сотворил это с тобой?

Он ощутил немедленное одиночное сжатие руки, что говорило "да", и все внутренности Соломона скрутило от недоброго чувства.

- Такое случалось раньше?

Еще одно незамедлительное пожатие.

- Он твой... это твой муж?

После небольшой паузы последовали два пожатия.

- Парень?

Еще два пожатия.

- Твой отец?

Опять два пожатия.

- Просто друг, знакомый?

Два пожатия.

Соломон оставался неподвижным, стараясь сообразить, кто это мог быть.

- Родственник?

Положительный ответ.

Родственник. Тогда, возможно, они жили с ней под одной крышей.

- Это был брат?

Небольшая пауза, затем "да". Но откуда эта пауза?

- Сводный брат?

Два пожатия в ответ поставили Соломона в тупик.

Настолько ли ему необходимо знать, была ли она изнасилована? Несомненно, она сильно пострадала, и какой толк прямо сейчас от этой информации? Соломон не мог придумать ничего лучше.

- Я собираюсь выяснить, где ты ранена. Я буду называть часть тела, и ты мне сообщишь по шкале от десяти до нуля, насколько тебе больно в этом месте. Договорились?

Одиночное касание руки.

Соломон начал с ее ног и проложил путь вверх по телу девушки, минуя интимные места, поднимаясь все выше. К тому времени как он исследовал все части ее тела, используя свои знания массажиста, то выяснил, что девушка просто горела в агонии от боли. Соломона охватила дрожь, и желудок предательски заболел.

- Я на время отпущу твою руку, нужно найти болеутоляющее.

Она крепче сжала его ладонь. Соломон взглянул на ее обхватывающие его пальцы.

- Ладно, ты не хочешь меня отпускать, чтобы я мог дать тебе лекарства?

- Не... оставляй меня, - с трудом прохрипела она.

- Я лишь отойду, чтобы поискать в доме, буду неподалеку. - Ее хватка медленно ослабла. – Хорошо, - освобождая пальцы, прошептал он. - Ты справишься?

Девушка едва кивнула, и он вернул ее руку на кровать, погладив несколько раз, когда она потерянно сжалась в кулачок без его тепла.

- Я здесь, я никуда не ухожу. Я буду все время говорить с тобой, пока ищу лекарство.

Соломон, как и обещал себе, не смотрел на ее избитое лицо. Долгие годы Соломон ломал голову, что же все-таки произошло с его невестой, представляя, что она могла вот так же лежать где-нибудь в канаве, оказавшись в таком же плачевном состоянии. Эти мысли приводили его в состояние ярости и глубокого отчаяния, боль распространялась по его телу и отзывалась жжением в животе. Тот, кто это сделал, был хуже, чем животное. Таких безумцев нужно отлавливать. Соломон внезапно почувствовал острое желание лично выйти на охоту за этой тварью.

Испытывая глубокую печаль, Хаос лежала молча и совершенно неподвижно, она ждала его возвращения. Ни один из них не бывал в этих местах прежде, и на протяжении всех шести лет она, прибывая в безмолвии, представляла себе этот момент. Физическая боль была желанным отвлечением от боли, пустившей корни в ее душе. Так много вопросов вертелось в ее голове: почему, что, когда, кто? Почему в этот раз Мастер превзошел себя в жестокости? Что бы это могло означать? Когда это испытание закончится? И кто скажет ей, что делать дальше?

Ее ни о чем не предупредили. Что если она сделает что-то неправильно?

«Верни нашу жертву».

Это было единственное указание. Никаких подробностей. Она не могла позволить Соломону обратиться к властям. Никто не должен знать. Никто не должен знать о том, что произойдет в будущем, эти судьбоносные события не должны быть предотвращены. Это слишком важно. Как для самого города, так и для его окрестностей.

Хаос напряглась всем телом, когда Соломон вновь приблизился к ней. Почему она не была подготовлена к этой части ее миссии? К его прикосновению. Ее тело было таким слабым, уязвимым, податливым. Все время, что она находилась в этом жалком состоянии, он держал ее за руку. Он был добрым, ласковым и теплым. Она вспомнила, как запаниковала, когда Соломон отпустил ее руку. Ей нужно быть осторожной. Очень осторожной с этим мужчиной. Соломон являлся очень могущественной жертвой, и это единственное, что Хаос смогла узнать от Мастера. Неужели он был таким же особенным, как и она? Обладал каким-то даром?