Осквернители праха - страница 18

Потом Фило издал взволнованный вопль, и Конан, вскинув глаза, сразу понял причину. Наверху появилось пятнышко бледно-голубого света: где-то там сияло открытое небо, и путь был свободен. Как видно, они провели в подземелье целую ночь; и вот теперь через порог вовнутрь гробницы вливался благословенный рассвет.

От этого зрелища перехватило дыхание, а за спиной точно выросли крылья. Неуклюжий кофит с удвоенной скоростью устремился вперед. Остальные вдохновенно помчались следом за ним и умудрились-таки на несколько шагов оторваться от трубящих преследователей.

Дверь впереди светилась все ярче, и Конан наконец сообразил, что дневной свет по крайней мере на время ослепит их, выскочивших из почти полного мрака. Прибавив шагу, он поравнялся с передними, а те, в свою очередь, настигли отягощенного золотом Фило. Все же у кофита сохранилось некоторое преимущество; опередив всех, вопя и задыхаясь, он первым вылетел через порог...

И неожиданно пропал в слепящем пятне мутного света, а его радостные крики превратились в затихающий вой.

– Погодите! Постойте!.. – заорал Конан, ловя за плечо Зефрити. Он отчаянно моргал и щурился: утренний свет, казалось, вжигался в самый мозг. Азрафель и Исайаб уже замерли на пороге, превратившемся в крутой высокий уступ. Подбежав, Конан как мог защитил ладонью глаза и посмотрел вниз, не в силах поверить.

Пока они путешествовали под землей, ветер продолжал обметать с могилы песок. И весьма в том преуспел. То, что они приняли за более-менее обычную мастабу, оказалось всего лишь макушкой, самым верхним пятачком необозримо громадной ступенчатой пирамиды, во всем своем величии высившейся теперь над пустыней...

Далеко внизу прыгало с одной покатой титанической ступени на другую переломанное тело кофита. До отутюженных ветром песков было еще неблизко. Однако там, несколько сбоку, можно было разглядеть привязанных верблюдов. И кричащего, машущего рукой одноглазого Элохара.

Позади вовсю гремело оружие: Осгар давал бой первому из монстров, высунувшемуся с лестницы наверх.

– Сюда, девочка, – сказал Конан, хватая за руку Зефрити и увлекая ее в сторону от двери, по карнизу второго уровня пирамиды. Он заметил веревку, которую одноглазый зуагир позаботился привязать к одной из ухмыляющихся змеиных морд на углу мастабы. Исайаб уже скользил по ней вниз, и Азрафель собирался последовать за ним. Когда Зефрити взялась за веревку, поврежденная ступня больше ей не мешала. Ловкая танцовщица проворно спускалась с одного уровня на другой без посторонней подмоги. Наконец макушка высокой песчаной дюны приняла всех четверых.

Через несколько мгновений к ним присоединился и Осгар. Ванир с такой поспешностью съехал вниз по веревке, что свалился прямо на своих сотоварищей.

Тут выяснилось, что спешка было совершенно излишней. Наверху пирамиды, там, где только что кишела сверхъестественная жизнь, не было больше заметно никакого движения. Лишь один звук еще гудел над пустыней, словно предостерегающий удар колокола. Это был звон тяжелой бронзовой двери, захлопнутой древними стражами подземелья...

– А ты говорил, будто строители того места были обычными людьми, поклонявшимися болотным ящерицам! – сердито сказала Зефрити, поворачиваясь в седле и одаряя Исайаба ядовитым взглядом. – Вот Конан, тот сразу догадался!.. Правда, Конан?

Киммериец ехал на некотором расстоянии от нее, но взор искусно подведенных глаз был подобен прикосновению, от которого у него ощутимо закололо всю кожу.

Зефрити вертела в кончиках пальцев кольцо. Когда она подняла его, показывая спутникам, они увидели большой розовый сердолик, вделанный в зеленоватое серебро. Перстень был выполнен в виде двух крокодилов, кусающих друг друга за хвосты.

– Невозможно заставить себя носить это кольцо, если знаешь его происхождение! – сказала Зефрити. Она повернула перстень, любуясь игрой солнечных лучей, и напоказ передернула изящными плечиками.

Конан ничего не сказал, но про себя подумал: не так брезглива ты была, милочка, когда прятала добро под рубашкой. Исайаб же, ехавший рядом с Зефрити, с готовностью протянул руку: