Особенности национальной рыбалки - страница 24

— Капитан! Ушли ракеты! — радостно доложил мичман.

Капитан-лейтенант побледнел и выбежал из рубки.

— Чего-то я на самом деле не понимаю их юмор, — признался Сергей Олегович. — Специфический очень…

Над головой прокурора и сержанта что-то с рёвом пронеслось, оставляя тёмный след. Затем ещё что-то…

На горизонте с небольшим интервалом рвануло.

— Что это? — попытался рассмотреть Семёнов.

— Что с нами будет?.. — пребывал в прострации Чердынцев.

— Вроде ракеты прошли? — забеспокоился сержант.

Прокурора ничего не интересовало — он полностью потерял вкус к жизни.

Капитан-лейтенант закрылся в гальюне. Достал табельное оружие, передёрнул решительно затвор пистолета. Подумал… Расстегнул брюки — на пол упал пакет. Секретный пакет из штаба. Слёзы затуманили его глаза.

— Боже мой!.. Почему?! — вырвалось из глубин его задубевшей в море души.

В дверь забарабанили:

— Товарищ капитан-лейтенант! На связи командующий флотом! Вас требуют!..

Капитан-лейтенант подумал, поставил пистолет на предохранитель и вышел.

Огромная махина корабля, тяжело присевшего под грузом ракет, орудийных установок и антенн, мощно рассекала волны.

На командном пункте большого противолодочного корабля наблюдалось обилие приборов и офицеров.

Вице-адмирал, моложавый и подтянутый, быстро сообщил в трубку:

— Говорит командующий учениями. Отличная работа, товарищ капитан третьего ранга… Нет, я не ошибся — именно капитан третьего ранга. Спасибо за стрельбы и удачи в службе! — Затем оглядел участников штаба учений: — Вот, учитесь, товарищи! Две цели двумя ракетами… Что у нас с минным тралением?..

Кузьмич и Лёва смотрели, как капитан-лейтенант медленно опустил трубку.

— Ну что?

— Мне кап-три дали… — тихо ответил он. — Наверное, куда-то попали… — покосился на Сергея Олеговича.

— А то! Я бы удивился, если бы мимо пошли! — расцвёл Кузьмич. — У нас Серёга, знаешь, как из ружья на охоте садит! А тут — ракета!

Капитан третьего ранга, пока ещё в погонах капитан-лейтенанта, отложил в сторону злополучный пакет из штаба.

— Приказ — идём на базу! — отдал он команду по внутренней связи.

— Звание обмыть надо. Да и стрельбы наши тоже… — напомнил Кузьмич. — Что ты говорил насчёт «Малютки»?

— По левому борту в трёх кабельтовых — человек за бортом! — донеслось из динамика. — Точнее, два человека…

Володя Чердынцев болтался на волнах в ярком оранжевом жилете и слушал свисток Семёнова.

У милиционера оказался неплохой слух. Над тишиной водной глади разносились звуки «Let it be» (Lennon and McCartney) в аранжировке сержанта Семёнова.

Рядом покачивалась в такт музыки пузатая рогастая мина.

Убаюканный музыкой, прокурор даже не заметил, как подошёл к ним на малых оборотах ракетный катер.

— Семёнов! Не свисти, денег не будет!.. — заорал милиционеру Кузьмич.

— Осторожно! Здесь мина! — закричали в ответ Семёнов и Чердынцев.

— Это учебная… — успокоил их мичман, перевешиваясь через борт корабля к потерпевшим крушение. — Потерял кто-то, наверное. Вы что тут делаете, в районе военных боевых стрельб?!

— Рыбу ловили, — объяснил прокурор. — Кузьмич! Лёва! Серёженька! — заметил он на палубе знакомые лица. — Спасены! Спасены!

С борта им спустили штормовой трап, помогли подняться на палубу.

— Как вы здесь оказались? — подозрительно спросил Кузьмич.

— Долгая история, — вздохнул Семёнов. — Кузьмич, ты мужественный человек?

— Ну, — неопределённо ответил егерь, — присутствует…

— Тогда, я думаю, ты с честью встретишь это известие — твой баркас затонул… — сообщил сержант.

— Учебную мину уничтожить! — раздался над кораблём приказ по трансляции.

Зенитная пушка вертанула башней, клюнула к воде дулом и выпустила по мине несколько снарядов. Раздался страшный взрыв.

— Не учебная… — удивлённо почесал в затылке мичман, глядя, как на месте взрыва расходятся большие пенные круги.

Генерал Иволгин прошёл по опустевшему и тихому дому. Сигарный дым плавно относило к воде. Посмотрел на многочисленные фотографии в рамках. Везде был Кузьмич: то со страусом, то с бизоном, то на фоне каких-то обезьян…

— Странно… — задумался генерал, — а он мне об этом никогда не рассказывал…

В темноте дома работал телевизор — какой-то иностранный канал показывал криминальную хронику.