Особенности национальной рыбалки - страница 3

— Да… — многозначительно произнёс Иволгин, разглядывая животное. — Мистика… То-то, я смотрю, нас на поворотах в сторону заносило.

— А где «форд»? Где наш Серёга?! — растерянно спросил у коровы Соловейчик.

Животное молчало, тяжело дыша.

— Где машина? — Соловейчик шагнул к корове. — Где наш «форд», скотина?! Ты что тут делаешь?!

— Лёва, осторожнее! — предупредил Кузьмич. — Они очень ловко копытом бьют.

— Она за нами километров двадцать отмахала, у неё сил на удар уже нет, — сказал Соловейчик, но к корове не стал подходить. Та подозрительно жевала толстыми губами, явно готовясь к чему-то.

К ним стали подтягиваться моряки. Рассматривали животное. Кто-то принёс хлеба и ведро воды. Корова стала жадно пить.

К пирсу подкатили с ревушими сиренами и включёнными мигалками две машины ГАИ. Передняя тянула на сцепке «форд», задняя замыкала кавалькаду. Первым из патрульной машины вышел человек тщедушной наружности в строгом светлом костюме и большой летней шляпе, в руке он держал мятый портфель. Из «форда» показался Сергей Олегович.

— Прокурор приехал, — кивнул на человека в штатском сержант. — Он у нас в районе новый. Принципиальный.

— Серёга! — рванулся к машине Соловейчик.

— Стоять! — приказал Иволгин. — Семёнов, пошли.

Генерал в сопровождении сержанта двинулся к представителям Госавтоинспекции и местной прокуратуры. Те молча стояли у машин — неприступные и строгие, как и закон, который они блюли.

— Ты верёвки перепутал, когда страховку вязал, — зашипел Сергей Олегович, подходя к Лёве и Кузьмичу. — Привет, Кузьмич…

— Я, что мне дали, то и привязал… Ты сам конец подал… — попытался пойти в наступление Соловейчик.

— Ливень-то какой был? Ничего не видно, что там на конце привязано… — оправдывался Сергей Олегович. — Верёвка она и есть верёвка, а что к ней привязано, мне некогда было проверять. Я на тебя понадеялся…

— Кончайте спорить, — строго посмотрел на них Кузьмич. — Лучше накрывайте — чувствую, к этому дело идёт…

Сидели в тени деревьев, наслаждаясь необъяснимой тишиной вечера. Водная гладь пламенела в последних лучах солнца. На брезенте было накрыто: всё, как положено.

— Ну, за разум! — провозгласил Иволгин.

Звон стекла соединённых стаканов нарушил тишину вечера.

— В смысле? — не понял прокурор Чердынцев тоста.

На него посмотрели как на больного.

— В смысле — да здравствует разум, да сгинет маразм! — серьёзно пояснил Лёва.

Против этого прокурор не возражал. Выпил.

Рядом над углями жарился шашлык из белорыбицы. Чуть в стороне кормилась корова, вяло отгоняя хвостом мух. Спецтранспорт остывал под кронами деревьев.

— Можно сказать, что эта корова поставила рекорд скорости. Генерал шёл никак не менее пятидесяти километров в час, — говорил Семёнов. — Жалко, официально не зафиксировали для Гиннесса. То есть зарегистрировали, но протокол по взаимному соглашению сторон уничтожили. А так бы в Книгу рекордов попали…

— Я новый протокол составлю, — пообещал прокурор. — Для Книги рекордов… У меня по одному делу сейчас кандидат биологических наук проходит, он свидетелем будет. Пора нашему району на международный уровень выходить. Отстоять честь Отчизны.

— Ну, за Родину! — вновь провозгласил тост Ииолгин.

Все молча и торжественно поддержали генерала. Даже строгий прокурор Чердынцев. Задумались, глядя в даль необъятных водных просторов. На Родину.

— Хочу выпить за сопли… — неожиданно проникновенно, со слезой в голосе, сказал прокурор и, видя, что собравшиеся у костерка его не поняли, пояснил: — Деревня моя… родная… между двух речек стояла… Большая и Малая Сопля назывались…

Баркас легко рассекал водную гладь. Было ещё светло тем призрачным маревом белых ночей, которые погружают природу в самосозерцание и приводят души к умиротворению и покою.

Кузьмич стоял за штурвалом. Рядом лежал прокурор Чердынцев и сладко спал. Егерь неодобрительно смотрел на него:

— Не наш человек прокурор. «Слишком много пьёте!» — передразнил он его. — А сам… Две по сто и осетринка… Зря его на рыбалку взяли. Весь праздник поломает. Говорит: «Слышал, что вы на кордоне своём чудеса творите, такой сервис и условия быта, каких и на фешенебельных курортах нет». Во сибарит! Сервис ему подавай! Я действительно знатно отстроился на кордоне, увидите — ахнете. Пирс зимой поставил, технику прикупил. Беседку для наблюдения и любования луной выстроил…