Особое приглашение - страница 19

Бойд привёл её в просторную, залитую солнцем комнату с окнами от пола до потолка, с пёстрыми креслами, обтянутыми ситцем. В комнате царило буйство красок. Повсюду стояли растения всевозможных видов и сортов. Это был цветочный салон – казалось, он источает манящую теплоту и располагает чувствовать себя как дома.

На софе у одного из окон сидела женщина. Она поднялась, когда они вошли в комнату. Стройная, с серебристой сединой, она излучала ауру совершенной женственности, несмотря на простой наряд – элегантно скроенные брюки и неброскую белую блузку. Эта женщина в какой-то мере напомнила Одри её благородную мать. Несомненно, именно она декорировала дом с таким вкусом.

– Привет, мой дорогой, я рада, что ты снова дома, – сказала она, обращаясь к Бойду.

– Мама, позволь тебе представить Одри Гамильтон. Одри, это моя мать, Элизабет Бенедикт.

– Как поживаете, Одри? Добро пожаловать в наш дом.

– Благодарю вас, миссис Бенедикт. Здесь просто великолепно.

– Спасибо, моя дорогая. – Элизабет повернулась к сыну. – Твой отец в летнем лагере. Он просил передать, чтобы ты тотчас же отправлялся к нему.

Бойд кивнул.

– Я только позабочусь о размещении Одри.

– Наверное, тебе стоит поехать прямо сейчас, – возразила Элизабет решительно. – Ты знаешь своего отца. Я сама отведу Одри в комнату для гостей.

– Ну хорошо… давай так и сделаем. – Бойд взглядом попросил у Одри прощения. – Очень жаль, что мне приходится так быстро вас покинуть.

– Ничего страшного, – заверила она его, хотя ей было несколько не по себе. – Делайте так, как это необходимо.

– Вы уже обедали? – спросила Элизабет.

– М-м-м. Мы поели в Туксоне. – Бойд тронул Одри за руку. – До встречи вечером.

– Пойдёмте, Одри, – сказала Элизабет, когда за Бойдом закрылась дверь.

Дом имел форму буквы П. Посредине располагался вымощенный плиткой внутренний дворик, на который выходили окна спален. Одри шла за Элизабет по длинному коридору, периодически останавливаясь перед портретами на стенах. Элизабет заметила её интерес.

– Согласно традиции, каждый мужчина семьи Бенедикт должен заказать у художника портрет к своему пятидесятилетию .

Одри не стала спрашивать, почему нет портретов женщин из семьи Бенедикт.

– Берт здесь выглядит таким изысканным, – заметила она, разглядывая портрет своего друга. Сходства с человеком, которого она знала, было совсем немного.

– Да, в прежние годы он производил сильное впечатление. Когда я вошла в этот дом невестой, я ужасно его боялась. Сюда, пожалуйста, Одри.

Она подвела Одри к комнате, в которой буквально доминировала огромная кровать под балдахином. Балдахином служил навахский ковёр. Большое медное кашпо с букетом из сухих цветов стояло на полу у высокого кресла, на полированном ореховом комоде были расставлены многочисленные глиняные поделки индейской работы. Комната выглядела удобной и уютной.

– Как очаровательно! – вскричала Одри.

– Я думаю, вам здесь будет хорошо, – сказала Элизабет. – За той дверью – ванная.

– Замечательно. Надеюсь, мне недолго придётся злоупотреблять вашим гостеприимством, миссис Бенедикт.

Элизабет посмотрела ей в лицо.

– Длительность вашего пребывания будет зависеть от Бука. В этом вопросе он неуступчив. Нам всем буквально приказано ни с кем не обсуждать завещание Берта. Сара и я решили пропустить несколько предстоящих светских мероприятий, чтобы избежать лишних вопросов.

– Сара?

– Моя невестка, жена Брента. Вечером вы со всеми познакомитесь. Сейчас я должна, к сожалению, вас покинуть. У меня запланирован визит к парикмахеру в Аква Линда. Бетти, конечно, прибежит сразу же, как только услышит о вашем приезде. Ей здесь не хватает общения с другими женщинами, а с Сарой у них, к сожалению, мало общего. – Элизабет дружески посмотрела на Одри. – Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. К вашим услугам Мария и Тина. Если вам что-нибудь понадобится, просто скажите об этом.

Одри предположила, что Мария и Тина горничные.

– Я освоюсь, миссис Бенедикт. Большое спасибо.

Как только за Элизабет закрылась дверь, Одри опустилась в высокое кресло у окна. Несмотря на тёплый приём, она казалась себе незваным гостем, чужаком, вторгшимся в дом. Она не могла чувствовать себя здесь как дома и надеялась только, что её пребывание не затянется надолго.