Особое задание - страница 7
Сначала наше путешествие проходило сравнительно спокойно, но по мере приближения к освобожденному Киеву в воздухе все чаще стали появляться вражеские самолеты.
Машинисту паровоза приходилось маневрировать, то набирать скорость состава, то тормозить. А над нами, как коршуны, увивались вражеские самолеты. Вдоль полотна рвались бомбы, каждая из которых предназначалась для нас. Нам оставалось только молча наблюдать за этой охотой. И тут наши девушки-зенитчицы взялись за работу. Они несли усиленное дежурство, и, когда появлялись над эшелоном «юнкерсы», и- «мессеры», они открывали ураганный огонь, отгоняя вражеских стервятников. И нам от этой бешеной стрельбы становилось веселей.
- Молодцы, девчата!-говорил командир отряда.
- Вот дают фрицу прикурить!
Действительно, встретив такой интенсивный огонь, немцы набирали высоту и беспорядочно бросали бомбы.
Так мы и ехали. То и дело взрывы бомб, то и дело треск наших пулеметов и скорострельных пушек.
Среди наших девушек-зенитчиц была одна, совсем еще девочка. Однажды она пришла в наш вагон с огромным чайником и просто, даже как-то по-детски, попросила:
- Хлопчики, дайте кипяточку.
Наш начальник штаба сурово сдвинул свои белесые брови и нарочито строго сказал:
- Боец, вы к кому обращаетесь?
Девушка вся вспыхнула, ее большие васильковые глаза расширились, и вместо ответа она стала кусать пухлые детские губы.
- Ладно, проходи, дочка, садись к огоньку, - приветливо сказал командир отряда.
И вскоре она сидела у печурки. Ее угостили чаем, набили карманы ее шинели сахаром. Девушка сняла шапку-ушанку, и ее льняные, мягкие волосы упали на воротник шинели: Она заметно осмелела и охотно отвечала на наши вопросы. А когда ее спросили, как ее зовут, она, слегка вскинув свою головку, задорно ответила:
- Аничка!
Действительно, так звали ее все в зенитной команде, и даже сам Батя, может быть, потому, что она была самой юной среди своих обстрелянных боевых подруг. Аничка была наводчицей у скорострельной зенитной пушки, и работы ей в те дни хватало.
Однажды на рассвете хмурого холодного утра какой-то ас кинул свой «мессер» на наш эшелон, идя на бреющем полете, дал длинную очередь, прошив несколько вагонов во многих местах, и взмыл в небо. Когда все стихло, паровоз замедлил ход и, испустив тяжелый вздох, встал. Мы все повыскакивали из вагонов. У платформы с зенитными орудиями столпились зенитчицы, среди которых возвышалась могучая фигура Бати. Охваченный каким-то странным предчувствием, я приблизился. Аничка лежала на краю платформы. Ее детский припухший рот был полуоткрыт, а глаза, широко распахнутые, смотрели, остекленев, в небо. Было как-то до жути тихо. Жесткий комок подступил к горлу, сердце защемило. Я стоял в оцепенении и никак не мог осознать, что уже никогда это детское чистое лицо не озарится приветливой, идущей от самого сердца улыбкой и никогда не раздастся ее звонкий, как колокольчик, голосок.
В Киеве у нас была небольшая остановка. Я решил немного посмотреть этот старинный город, в котором никогда не был раньше. Киев лежал в руинах. Знаменитый Крещатик - гордость киевлян - представлял собой огромную галерею развалин. Всюду виднелись предохранительные щитки с надписями: «Мины!», «Минный карантин 40 суток». На улицах валялись немецкие каски, патронные гильзы. Ветер гнал обрывки фашистских газет. На стенах кое-где еще оставались зловещие приказы военного коменданта. Но в городе уже восстанавливалась нормальная жизнь. Киевляне разбирали развалины, расчищали дороги. Всюду сновали саперы.
За Киевом мы уже могли отчетливо слышать отдаленный гром орудий. Он то нарастал, то утихал. На нашем пути лежала Правобережная Украина.
И вот наш отряд идет по опаленной войной, поруганной захватчиками, но не покоренной ими Украине. Всюду пепелища сожженных деревень и сел, всюду опустошение и людское страдание. Подобно страшным чудовищам, застыли на полях, опустив хоботы своих орудий, «тигры» и «фердинанды». Порой откуда-то из развалин вылезают уцелевшие женщины и дети. Мы даем им хлеб, сахар. Женщины плачут, целуют нас.
Мы идем по территории, освобожденной от немецко-фашистских захватчиков. Оккупанты под сокрушительными ударами нашей Красной Армии откатились далеко на запад, но война еще здесь не кончилась. В отдельных районах Правобережной Украины действуют банды бандеровцев, созданные и вскормленные фашистской разведкой. Снова вытащен пресловутый петлюровский лозунг: «Хай живе самостийна Украина». Снова звучит песня «Ще не вмерла Украина». Снова льется кровь украинских патриотов, снова дым пожарищ застилает синеву неба.