Особый дар - страница 20

За окном вагона открывалось приятное глазу зрелище. Утренний иней сошел, и поля были спрыснуты росой. Проехали Хейверилл, Сток, Клер, Кавендиш. Он уже почти на месте. И вдруг Тоби овладела несвойственная ему нервозность. За свои манеры он не беспокоился: знал, что держать себя в обществе сумеет; у него уже был изрядный опыт по этой части. Тревожила его мысль о миссис Феррарс (она представлялась ему по-королевски величественной, в свободном развевающемся одеянии) и о людях, которых он у нее встретит. О самой Мейзи он почти не думал.

Но вот и Садбери. Мейзи поджидала его с машиной. На ней был большой шотландский берет, показавшийся ему до странности старомодным; в нем она еще больше походила на Фриду Лоуренс. Как обычно, Мейзи была очень оживлена и приветлива.

— Ехать всего три мили, — сказала она. — Ты проголодался? Я — да.

Внезапно показались ворота, машина покатила по дуге подъездной дороги, и Тоби увидел дом.

Какой там Тюдор! Современной постройки большое здание из белого камня, притягивающего белый свет. Дом изысканно красивый, но в каком он стиле, Тоби понять не смог (он вообще не разбирался в архитектурных стилях). Длинный, двухэтажный, с боков — закругленные каменные стены, которые можно принять за флигели. Дверь красного дерева меж парных пилястров, а над нею изящное веерообразное окно. Все это он увидел лишь мельком, и ему остро захотелось выпить для храбрости.

Им открыла женщина в белом комбинезоне — судя по всему, экономка.

— Вот и мы, Сьюки, — обратилась к ней Мейзи. — Это мистер Робертс. А мама где?

Но ответ на этот вопрос не потребовался.

Навстречу им стремительно шагала рослая женщина в твидовом костюме, смуглая, с крупными чертами лица, черные волосы заколоты на затылке в большой пучок.

— Тоби! — воскликнула она. — Добро пожаловать. Поездка была приятная?

— Очень. Но довольно короткая: от Кембриджа до вас не так уж далеко, не правда ли?

— Мне она всегда кажется бесконечной. Входите скорее, Мейзи покажет вам, где вымыть руки. А потом мы все выпьем хересу и возвеселимся. Ведь вы человек веселый. Я хочу сказать, по натуре. Я такие вещи улавливаю сразу.

Как бы это половчее к ней подойти? Наверное, считает себя ясновидящей, подумал Тоби. Более неподходящей матери для Мейзи невозможно было себе представить. Интересно, как выглядел ее муж. Может, здесь есть его портрет или хотя бы фотография. Об интерьере дома представление у него было пока смутное — он успел только заметить, что комнаты здесь светлые, с высокими потолками. Все сияет белизной, на стенах — картины в ярких тонах.

В ванной он пробыл недолго, и она ему очень понравилась. Устланный ковриками пол; пластиковая занавеска, отделяющая душ, немыслимой мягкости полотенца; мыло с чудесным запахом. Он с удовольствием пробыл бы тут целых полчаса.

Экономка, ожидавшая Тоби внизу, у лестницы, проводила его в гостиную. Там были только Мейзи с матерью.

— Так вот, Тоби, — начала миссис Феррарс, — я знаю от Мейзи все и про вас, и про вашу маму. Так что можно обойтись без вступительных фраз, правда ведь? — Она подошла к столику с напитками. — Что вы предпочитаете, херес?

Хереса Тоби не хотелось, он с удовольствием выпил бы пива. Но сказать об этом было неудобно (а ведь пиво, по всей вероятности, в доме водится!). И он согласился на херес.

Пока миссис Феррарс наливала вино, Тоби успел осмотреться. Просторная комната, два великолепных окна выходят в тенистый сад; может быть, сад так велик, что его не охватишь взглядом. (Впрочем, в его воспаленном воображении все принимает сейчас сильно преувеличенные размеры — это Тоби понимал, и потому решил, что охватить сад взглядом все-таки можно.) На стене — превосходная картина, не исключено, что Констебль.

— Я знаю о вас все, — повторила миссис Феррарс, подавая ему бокал. Но всего она, конечно, не знала. — Почему бы вам не написать книгу о Сен-Жюсте? — спросила она неожиданно. — Напишите как-нибудь непременно. Интересная личность. «Никакой свободы врагам свободы». Насколько я знаю, о нем писали мало — правда, в моем образовании есть существенные пробелы.