Осознание ненависти - страница 43

— Почему это произошло?

— Затрудняюсь ответить. Нога ушла в пустоту. Возможно, я поскользнулся… Пытался ухватиться за перила, но не успел.

— Вы не смотрели себе под ноги?

— Нет. Но я же тысячу раз ходил по этим ступенькам!

— Впредь вам следует быть более осторожным, — строго сказал Энский. — Своим криком вы подняли на ноги весь дом и очень напугали вашу дочь.

— Бедняжка Каролина, прости меня, — прошептал Дворский. Глаза его увлажнились.

— Ее здесь нет.

— Тогда попросите у нее прощения от моего имени.

— Ну-ну, — Энский похлопал Дворского по руке. — Успокойтесь! Завтра вы сможете это сделать сами.

— Не знаю. Со мной что-то не так. У меня болит все тело и особенно голова, — Дворский попытался приподняться и, снова обессилев, откинулся на подушку.

— Вы это себе внушаете. Сотрясения мозга нет. У вас лишь небольшие ушибы, полученные при падении. Полежите до утра в постели, и все пройдет. А пока я сделаю вам укол.

— Спасибо, доктор. Но прежде я бы хотел видеть жену.

Марта Дворская приблизилась к постели мужа. Глаза ее лихорадочно блестели, щеки покрылись болезненно-ярким румянцем.

— Ради Бога, как ты?! Никто не может понять, как это с тобой случилось? Может быть, тебя столкнули с лестницы?

Дворский криво усмехнулся.

— Нет. Загремел я по собственной инициативе. Впредь будет наука. Но я хотел бы с тобой поговорить. Наедине.

Марта Дворская повернулась к доктору. Тот кивнул.

— Хорошо. Я пока принесу все необходимое. У вас есть десять минут, но не более того.

Остальные также стали расходиться.

Холмов и Женя направились к себе в комнату. На лестнице их догнал Поляков.

— Господин Холмов, — обратился он к сыщику. — Не уделите ли мне несколько минут?

Холмов удивился. Никогда прежде Поляков не пытался с ним заговаривать.

— Да. Я вас слушаю.

— Вы помните, что приключилось с Кличевым в горах? — Поляков лишь на секунду задержал свой взгляд на лице сыщика и тут же отвел его в сторону. Зрачки Полякова расширились и как-то помутнели, когда он стал вглядываться в темноту под лестницей.

Холмов насторожился. Равнодушный вид собеседника не мог его обмануть. Очевидно, вопрос был задан неспроста.

— Конечно. Кличев сорвался со скалы и едва не погиб.

— Но почему он стал падать? Прошу вас, постарайтесь вспомнить.

— В этом нет необходимости. Кажется, он наступил на… на что-то.

— О, я вижу некоторую нерешительность! Он наступил на камешек. На небольшой круглый камешек. Игра судьбы! — Поляков захихикал. — Вы понимаете? Нет? Судьба просто обожает повторяющиеся мотивы. Мотивы, окрашенные красным. Тона смерти! Теперь, я думаю, вас не удивит, если я скажу, что всего несколько минут назад под лестницей я обнаружил вот это, — он поднял руку и разжал пальцы. — Игра судьбы!

Поляков снова с улыбкой посмотрел в глаза Холмову. И хотя в груди у сыщика клокотало бешенство, он сумел спокойно выдержать этот взгляд.

На ладони Полякова лежали три круглых камешка!

Шердаков приехал рано утром, и первым, кого он встретил, входя в дом, был Холмов, направлявшийся на прогулку. Холмов предложил капитану составить ему компанию, но тот вежливо отказался и столь же вежливо принял приглашение очень кстати появившейся хозяйки позавтракать вместе со всеми. Поскольку Шердаков был голоден и считал, что обещанного завтрака долго ждать не придется, он проследовал прямо в столовую и увлек за собою Холмова. Убедившись же, что хозяйка только собирается накрывать на стол, он разочарованно вздохнул, забрался в мягкое кресло в углу комнаты, развернув его так, чтобы ничего не упустить из виду, и, закурив сигару, приготовился слушать сыщика. Через пятнадцать минут, когда рассказ Холмова подошел к концу, Шердаков извлек из кармана новую сигарету, с возрастающим нетерпением посмотрел на стол — хозяйка уже расставляла приборы, — и хмуро произнес:

— Все, что вы мне сейчас рассказали, мой друг, чрезвычайно интересно, но, я бы сказал, несколько странно. Вы считаете, что Дворского намеревались убить и способ убийства весьма схож с тем, как пытались разделаться с Кличевым. Хотя я и не склонен безоглядно верить Полякову, допустим, кто-то действительно разбросал на ступеньках камешки. Допустим. Но ведь по лестнице мог спуститься кто-то другой?! Более того, если бы Дворский был более внимателен, он просто обошел бы эти камешки. И наконец, совсем необязательно покушались именно на него!