Осторожно — пума! - страница 25

— Как же это вы уходите, уезжаете за тридевять земель, дома оставляете незнакомых людей. А вдруг они уйдут и дом без присмотра оставят. Ни замка, ни записки не оставили.

— А-а, — засмеялся хозяин. — Я ведь забыл, что вы, москвичи, народ подозрительный. Замков-то у нас и нет. Четвертый год здесь живем, их ни разу в кооперацию не привозили. Во всей Стойбе, наверное, всего два замка — на складе да на магазине, и то специально откуда-то привезли. Да и не нужны они здесь. Никто не балует. Не заведено у нас воровство. Вы не беспокойтесь, езжайте куда надо, все будет цело.

— Как же так? Ведь дорога под окнами. Мало кто тут уезжает, приезжает.

— Что из этого? Ну возьмет он у меня сундук, а куда он денется? В тайгу не пойдет — с голоду подохнет, а дорога здесь одна, всем видно, да и шоферы всех знают. У нас туг прошлый год лодку угнали. Сразу позвонили в Селемджинск. Пока они туда доплыли, их уже встречали. Задержали, а лодку велели обратно самим отогнать. Так они неделю вверх-то по реке ее гнали. С тех пор ничего брать чужого не будут. А попробуй у якута украсть, так тот очень обыкновенно убить может — у них воровство самым большим грехом считается.

В общем вы не опасайтесь. Куда нужно — идите, езжайте, я за ваши вещи отвечаю, раз вы у меня остановились. Может, чего надо постирать, помыть, так хозяйка завтра приедет — отдайте ей, хозяйство у нас небольшое, дел-то особых нет. Это вот когда ягоды да грибы пойдут, ну тогда она все по тайге. Любительница даровое собирать.

Как ни убедительно и логично говорил хозяин, но мы все же на следующий день решили проверить его и справиться у официальных лиц. Скрепя сердце оставив свое временное жилище и завязав проволокой щеколду двери, чтобы не вдруг открыть ее можно было, пошли в центр по разным Делам.

— Точно, — ответил нам завмаг на наш вопрос о замках, — замков в магазине ни разу не было, никто не покупает. Вот только на складах, на магазинах замки и есть, да и то для формальности — так уж повелось. Не воруют у нас. Все прилично живут.

— Ну уж если завмаг говорит, что никто не ворует, значит, правда.

Поехали в Якутскую Стойбу. Нашу лодку вышли встречать несколько человек. Не успели мы выйти из лодки, как один подошел и обратился ко мне. Говорил по-русски он плохо, выговаривая вместо Ш — С, а вместо Ч — Т.

— Твоя натяльник эспедиции?

— Да.

— Мне твоя должна сапка крупы, два плитка чай, два комок сахара.

— Почему же это я тебе должен? — удивился я.

— Не. Твоя должна нет, мине должна!

— Ты мне, насколько помнится тоже ничего не должен. Я же первый раз вижу тебя, — недоумевал я.

— Не, мине должна, — стукнул он кулаком себя в грудь. — Мине тайга три луна ходи, продукта нету, один мясо кусай. Мине твоя лабаз версына Бысю ходи. Сапка крупа, два плитка чай, два комок сахар возьми, исе соболь бей. Как мине отдавай? Ситяс бери.

Наконец я понял, в чем дело. В эти труднодоступные места можно проникнуть только на оленях или по рекам на легких лодках-оморочках. Лошади ни зимой, ни летом не могут пройти по снегу или каменистым осыпям, тем более по топям бесконечных морей. В район нашего обследования нельзя добраться на оморочке. Единственная проходимая для них речка Бысса лишь входила в район своим узким и порожистым истоком (вершиной), непригодным для плавания. Летом вьюком на слабосильных оленях тоже много не довезешь: тридцать два килограмма — оленья норма. А вот зимой на нартах олень поднимает раз в шесть-семь больше. Поэтому наши хозяйственники завезли потребное количество продуктов зимой на нартах. Они сделали лабаз на высоко спиленных деревьях, чтобы ни росомахи, ни медведи не достали, и, оставив там продукты, отметили место лабаза на аэрофотоснимках. У встретившего меня эвенка охота, видимо, шла удачно, и ему не хотелось возвращаться с Стойбу за продуктами, теряя сезон. Легко найдя лабаз приезжавших, он взял из него незначительное количество продуктов. И кто бы мог заметить недостачу двух-трех килограммов из тонны крупы или двух кусков пиленого сахара из двух мешков?

— Зачем ты мне сказал? — спросили. — Продуктов там много…