Осторожно — пума! - страница 65

Правильно, именно там должны были пройти и Лиманчиков, и Кира. Только Володя уже возвратился к двенадцати часам. Впрочем, не имевший часов якут мог ошибиться на час-другой.

Минут через пятнадцать в том же направлении прошел другой человек в черном. Вскоре раздались выстрелы один за другим — почти дуплетом.

Подождав отставшего Лиманчикова, спрашиваю его:

— Когда стрелял?

— Как пришел к ключу, еще шлих не начал мыть, рябчика убил. Потом приблизительно через час. Промазал. А уж когда домой шел, по дороге белку убил.

— А дуплетом стрелял?

— Нет.

Закрадывалось подозрение: кто лжет — якут или Лиманчиков? Ослышаться и принять один выстрел за два прирожденный охотник вряд ли мог. Стрелять дуплетом по рябчику или белке Лиманчикову совсем не к чему. Он достаточно хладнокровен и опытен, чтобы впопыхах дергать за оба курка. Значит, якут нарочно путает?

Подошли другие якуты.

— Кто позавчера слышал выстрелы?

— Мы, — сказал один, по фамилии, насколько помню, Семенов.

Я впервые обратил на него внимание. Он не был похож на якута. Нос горбинкой, как у эвенков. Лицо менее широкое, чем у якутов. При обычных черных и прямых, как у всех якутов, волосах глаза оказались светло-голубыми. По-русски говорит вполне прилично, хотя и с акцентом. За плечами у него была берданка.

— Мы втроем шли часа в четыре, — продолжал он. — Километрах в двух отсюда услышали два выстрела один за другим.

— А ты долго здесь работал? — спросил я первого якута.

— Часов до пяти.

— Перед уходом на зимовье слышал выстрелы?

— Нет.

Как свидетельствовал Колобаев, косари в тот день брали с собой только одну двустволку, а еще две и берданка оставались в зимовье.

— Кто же, кроме вас и нас, ходил здесь?

— Никого не видели.

— Так кто же стрелял дуплетом и кто стрелял в четыре часа?

Ответа на эти вопросы не было. Возникло подозрение: не косари ли убили Киру. Путаница фактов и времени невольно заставляли настороженно присматриваться к якутам.

Разделились на три группы: одна еще раз обследовала поляну и реку, другая — левый склон, а я с голубоглазым якутом отправился на склон, противоположный обследованному вчера. Он густо зарос березняком и осинником после старой гари. Мы молча шли зигзагами по склону, тщательно высматривая следы. Достигли залесенной вершины. Дальше Кире идти не было никакого смысла. На вершине выступали гранитные развалы с кварцевой жилой. Если Кира была здесь, то она обязана отбить несколько образцов на контакте жилы и вмещающей породы. Самый тщательный осмотр показал, что к этим камням никогда не прикасался геологический молоток. Ни следов зверя, ни человека мы не обнаружили.

Сделав большой круг, уже под вечер мы стали спускаться в долину Семикачи невдалеке от ее устья. Семенов отстал и шел сзади меня в нескольких десятках метров. Вдруг пронзительный женский визг боли и отчаяния прорезал замерзшую тайгу и заставил меня судорожно сбросить карабин с плеча. Сразу представилось, что Киру пытают, других женщин тут не было. Визг доносился от устьевой части Семикачи. Подождав Семенова, я спросил:

— Слышал?

— Слышал.

— Где кричали?

— Там, — показал он в противоположную сторону долины — вверх по течению.

Стало совершенно ясно, что Семенов путает намеренно, будучи замешанным в пропаже Киры. У меня сжались все мышцы, готовые к схватке с бандитом. Не знаю, что именно, но что-то меня удержало от мгновенно принятого решения пустить пулю в голову Семенова.

— Хорошо. Иди вперед. Внимательно ищи следы. Если там кричали, то должен быть след от низовья реки.

Потихоньку, незаметно для него я послал патрон в патронник карабина и поставил затвор на боевой взвод.

Я шел сзади с карабином на руке, внимательно следя за каждым движением якута и в то же время, как и он, смотря на признаки следов. Если бы он сделал хоть малейшее движение, напоминающее намерение снять берданку с плеча, я выстрелил бы ему в голову. Уверенный, что он виновник пропажи Киры, этот выстрел я расценивал как необходимый для самозащиты.

До самого русла Семикачи и на другом склоне ее долины никаких следов мы не обнаружили. Правда, я следил больше за Семеновым, чем за следами. Я-то знал, что тут следов не может быть и никто не кричал в верхней части семикачинской долины.