Острие копья - страница 22

В раздумьях прошло двадцать минут. Сейчас я понимал, что единственное, что сейчас возможно – это ждать. И рассчитывал я ждать долго. Поэтому, когда на двадцать первой минуте шума и грохота внезапно наступила тишина, я невольно оторопел. Эх, нехорошо сейчас Зоне, если её так колбасит!

Я первый выбрался по лестнице наверх и открыл люк, покрытый дёрном и тщательно замаскированный в рощице. Я осмотрелся, вдохнул свежий воздух и помог Камраду выбраться наружу. Затем мы как смогли замаскировали люк и двинулись по направлению к моему схрону.

Местность вокруг Янтаря болотистая, жидкая, так сказать. Постоянно что-то хлюпает под ногами, если долго стоять на месте – погружаешься по щиколотку. Мой схрон находился в одном из небольших бочагов, каких скопилось в низине многовато.

Я стал спускаться по вырубленной мной лесенке по оврагу вниз, прямо к моему бочажку. Постоял. Подышал гнилым болотистым воздухом. А затем наклонился, нашарил в густой зелёной траве незаметную железную цепь и резко потянул. Камрад подхватил цепь и помог мне тащить кое-что довольно тяжёлое. Через пару минут на траве оказался залепленный ряской, покрытый специальной оболочкой огромный чёрный ящик. Ну прямо гроб на колёсиках. Я довольно осмотрел его со всех сторон, похлопал по бокам, достал нож и разрезал защитную оболочку. Затем присел перед ящиком на корточки, щёлкнул замками и открыл его.

Вот это я понимаю – отличный схрон! Не то, что у некоторых – засунут свёрток с батоном и патронами в пень трухлявый или трубу какую ржавую и вопят: «Я бывалый сталкер! У меня схроны на каждом шагу! Да меня голого можно в Зоне оставить – до Монолита в экзоскелете дойду!» Но их схроны на самом деле не спасают. А вот такая заначка как у меня – это гарантия хотя бы добраться до обитаемых мест, оставшись в Зоне без оружия или еды. Раньше-то он был куда полезней, когда пространство между болотцем, где находился мой схрон, и бункером учёных, находилось под контролем пси-установки. Тогда к этому схрону можно было подойти только с северного направления, а оттуда, как я думаю, больше шансов прийти голым и безоружным. Теперь же, когда до обитаемого места, то есть до бункера можно дойти спокойно, мой схрон остаётся нетронутым как раз для таких вот случаев, как наш.

Справа в специальном углублении лежал мой любимый «Винторез», под ним матово блестящая труба РПГ-7, на которую я вбухал свою месячную «зарплату», под крышкой крест-накрест закреплены два сорок пятых «кольта». Патроны в специальном отделе ко всем видам оружия, представленным в схроне, плюс к АК-47 и АПСу, моему самому частому оружию. Ну и прибор ночного видения модернизированный. В основном отделении – по три аптечки разных типов, научные, армейские и обычные комплекты; консервы рыбные и мясные, бутылка воды, два пакетика «Доширака» и чайник для костра; два комплекта новых спальных мешков; две рации; головной убор, бронежилет, крепкая армейская обувь; бинокль, детектор аномалий, кожаный мешочек с болтами. Ну и чай с банкой абрикосового варенья, когда-то давно прихваченного со стола профессора Сахарова.

«Винторез» я тут же взял в руки, вытащил из целлофанового пакета, проверил обойму и затвор и любовно осмотрел со всех сторон. Есть какая-то притягательная красота в оружии. Приятная тяжесть в руках говорит о том, что ты сможешь защитить себя. Ну, или создаёт иллюзию этого. Человек меняется с оружием в руках. Кто-то в лучшую, кто-то в худшую сторону. Но ощущать власть над жизнью того, кого видишь в прицел, а он не подозревает, что жить ему осталось мгновение… Это необычное чувство.

«Калаш» я снял с плеча и положил на место «Винтореза». Взял две пачки патронов, насыпал в карман куртки горсть бронебойных. Так спокойней. Всегда под рукой. Камрад тоже запасся кое-чем полезным из моего схрона.

Я уже сложил в рюкзак аптечку, закрыл ящик и собирался столкнуть его в воду, как мы услышали череду громких выстрелов и взрывов. Я мигом навострил уши и стал подниматься на холм. Кто же это такой серьёзный, что решил затеять битву на Янтаре сразу после выброса?