Остров Баранова - страница 6

Но Баранов не откликнулся. Спокойно, чуть больше, чем обычно, сутулясь, глядел он на берег. Глаза его были полуприкрыты, заложенные за спину руки не шевелились.

— Смотрите! — Павел вдруг возбужденно схватил Лисянского за рукав.

Командир шлюпа навел подзорную трубу. Из-за бойниц крепости в такую же трубу разглядывал его толстый, обрюзгший человек, европеец. Потом махнул рукой. Пушечный выстрел гулко отдался в лесу. На этот раз каменное ядро раскололось так близко, что Кусков припал к гальке. Однако сейчас же выпрямился, опять поднял флаг.

Не выдержав долее, Лисянский подбежал к носовой пушке, яростно повернул хобот; нацелился, самолично приложил фитиль. Корабль качнулся, эхо ударило в скалы и повторенное много раз затерялось в проливе.

— Всем бортом! — скомандовал Лисянский. «Нева», а за ней «Ермак» открыли по крепости огонь из всех пушек, но ядра не долетали, зарывались в песок, взметая береговую гальку. Несколько ядер попали в палисад и отскочили от массивных бревен. Потом открылись ворота блокгауза, и с десяток обнаженных индейцев выбежали из форта, собрали упавшие ядра, унесли в крепость.

Лисянский приказал прекратить бесполезную стрельбу. Корабли стояли слишком далеко, подойти ближе мешала отмель.

Кусков вернулся на судно. Осажденные, как видно, не хотели вступать в переговоры. Все же он заметил, что индейцы с беспокойством глядели на залив, словно кого-то ждали.

— Пороху ждут, — сказал он уверенно. — В Хуцнове недавно корсарский куттер чалился.

Он вытер широкой ладонью лицо и, опершись на обломок копья с разорванным белым платком, ждал приказаний.

— Александр Андреевич... — Павел приблизился к Баранову. До сих пор он держался в стороне, не решался вмешиваться. — В Кронштадте изучали тактику... — проговорил он поспешно, словно боялся, что не дадут высказаться. — Учебную фортецию брали... На банках пустили плоты, на них артиллерию ставили...

— Умница! — Лисянский чмокнул его крупными, сочными губами в лоб и повернулся к Баранову. — Отменная мысль! Вели, сударь мой, теперь же строить плоты.

Правитель медленно отвел со спины руки, положил их на планширь.

— Не пристало нам, — сказал он хмуро, — осадные работы супротив бунтовщиков зачинать. Слабость свою показывать... Не пришлют до вечера аманатов, штурмом блокгауз возьмем. До Ванкуверовых островов зарево видно будет!

Выстрелы с «Ермака», стоявшего ближе других к проливу, прервали его слова. Из-за крайнего островка показалась многовесельная байдара, направлявшаяся к форту. Она была тяжело натружена, низкие волны достигали края кожаных бортов, от быстрого хода нос почти зарывался в воду. Шестеро гребцов, голые до пояса, старались изо всех сил. Отблескивали их мокрые, мелькающие спины.

Невольно Павел глядел в сторону крепости. Теперь на палисаде виднелось множество людей. Они напряженно следили за лодкой, стремившейся прорваться к берегу. По середине укрепления, над самыми воротами стоял и человек с подзорной трубой. Грузная фигура его в светлом камзоле резко выделялась на фоне неба.

Байдара шла так быстро, что выстрелы с русских кораблей, казалось, не могли причинить ей вреда. Вдруг один из гребцов вскинулся и выпустил весла. Сидевший за ним индеец столкнул раненого за борт. Вскоре был ранен второй из гребцов. Он скорчился, с усилием встал на колени и выбросился в воду.

Байдара продолжала уходить, находясь уже вне выстрелов. Тогда с «Невы» ударила пушка. Ядро сбило гребень волны и, подскочив, упало далеко впереди лодки. Второе легло ближе. Байдара, не меняя курса, неслась к крепости. Но третье ядро со свистом врезалось прямо в цель. Взрыв всколыхнул воздух, взметнулся огромный водяной фонтан. Затем медленно, сквозь тающий дым, упали сверху обломки, куски человеческих тел.

Кусков угадал. На байдаре везли осажденным порох.

Когда рассеялся дым, Лисянский приказал спустить баркас, чтобы подобрать еще державшегося на волне раненого индейца. Работая одной рукой, цепляясь за всплывшие остатки лодки, тот пытался добраться до берега. Но едва увидел шлюпку с корабля, что-то крикнул, взмахнул рукой... Позже море выкинуло его труп с торчавшей в груди костяной рукояткой ножа.