Остров Фереор - страница 3

— Да, — комментировал я, — Теперь, благодаря радио, вся земля вибрирует в унисон. Пятнадцать лет тому назад эта катастрофа взволновала бы нас гораздо меньше, потому что мы узнали бы о ней по газетам лишь через три-четыре дня. Жизненный ритм нашей планеты ускорен, и человечество все больше и больше блокируется, образует единый организм, трепещущий от одних и тех же реакций.

— Вы забываете войну, дорогой коллега, — иронически заметил швейцарец, — ваш «блок» не однороден. Народы непримиримы, обладая различной чувствительностью…

Хозяйка дома не дала мне возразить, она ненавидела даже самые учтивые споры, — и перевела разговор на первоначальную тему.

— Во всяком случае, это уже кончено, циклон истощит свои силы, рассеется, исчезнет…

— Гм! Ты оптимистка, Сиена, — заметил Жолио. — Циклон может еще уничтожить не мало судов, находящихся в пути, прежде чем докатится сюда… как все бури Атлантики. Но это не основание, чтобы не завтракать. Давайте садиться за стол; мы дойдем до кофе к тому времени, как башня сообщит нам продолжение.

За завтраком перешли на иные темы. Вслед за закусками принялись за тюрбо[5], и наступил молчаливый отдых: вопрос о кораблекрушениях отошел в подсознание, заговорили о других вещах. Профессор и Жолио увлеклись спором о преимуществах европейского и американского кино, и даже «Звезда» немного оживилась.

Это давало мне наконец возможность обменяться несколькими словами с моей соседкой, очаровательной кандидаткой, которую, как и меня, не интересовала затронутая тема. Но к чему приводить здесь наши слова? Банальные и холодные для всякого постороннего слушателя, они служили лишь простой поддержкой той чудесной интимности, которая возникла между нами. Глаза мои отвечали в тон ясной доверчивости, о которой говорили мне синие глаза, окаймленные черными ресницами. Чувствуя, что, находясь с ней рядом, я как бы погружаюсь в блаженство, я понял, что любовь только что соединила навсегда наши скрытые магнетические силы. Я спросил — какие ее любимые духи.

— «Ремембер», — ответила она с улыбкой. — Название немного странное, но я очень люблю этот запах. Он вам нравится?

— Он напоминает мне аромат чудного летнего дня на море, — прошептал я с благоговением. Солнце, играющее на песке, и соленую свежесть… Запах, мучительный и глубокий.

Она бросила на меня взгляд, полный бесконечной нежности; губы ее приоткрылись для ответа.

Но она не успела ответить. В эту самую минуту послышался подземный гул, глухой и продолжительный, как сильный громовой раскат; зазвенели стекла, стены задрожали, как если бы тяжелый грузовик проехал мимо дома. А вилла была совершенно изолирована в парке на краю утеса, в пятидесяти метрах от дороги.

— Землетрясение! — воскликнул я, вспомнив то, которое я пережил некогда в Италии.

Не знакомые с подобными; феноменами, остальные собеседники переглядывались скорее с удивлением, чем с тревогой.

— Да ну, дорогой коллега, вы грезите! В этих краях, никогда не бывает подземных толчков, — заметил базельский профессор презрительным тоном.

— Все же было бы благоразумнее выйти на открытое место, — возразила «Звезда», не двигаясь с места.

Несколько минут мы, готовые встать из-за стола, оставались начеку, с салфетками в руках. Но толчок не повторился, и мы устыдились своего волнения.

Первым зазвучал свежий смех юной кандидатки. Я восхищался ее откровенностью:

— Вы меня напугали, господин Маркэн.

— Я в отчаянии, сударыня, и прошу простить меня. Но мне действительно показалось, что я узнаю симптомы, предвещающие подземные толчки. Я был в Неаполе в 1912 году, когда там было легкое землетрясение, и там произошло совершенно то же, что мы только что испытали здесь.

Жолио посмотрел на часы.

— 13 часов 55 минут. Через пять минут башня, быть может, скажет нам, что случилось. Если угодно, перейдем на веранду. Кофе подано.

Но мы были разочарованы. Радио говорило лишь о циклоне, который разрастался, и о новых кораблекрушениях.

«Точное число нам неизвестно, потому что сообщение по кабелю и по радио с Северной Атлантикой прервано. Имея в виду траекторию феномена и быстроту его передвижения, метеорологическая станция предвидит сильную бурю у наших берегов Атлантики и Ла-Манша на сегодняшнюю ночь или завтрашнее утро. Судам, находящимся в настоящее время в море, предлагается укрыться в ближайшие порты… На воздушных линиях Париж — Лондон и Париж — Шербург ближайшее отправление аппаратов отменяется».