Остров первый. Десять невезучих - страница 5

Игорь, молодой автослесарь,

работник автосервиса,

специалист по кузовному ремонту.

Человек с руками всегда себя прокормит, так говорил Игорю его покойный отец. Отец, правда, не всегда кормил себя руками, в смысле, честным трудом, четыре судимости, три отсидки. Но сыну он всегда завещал честно трудиться. Не делай то, что мулла делает, делай то, что мулла говорит.

Ну и Игоря, соответственно, такая судьба не минула. Два года воспитательной колонии, как это ни странно, кое-какого ума вложили в юную голову. И не только в плане нравственности. В лагерном ПТУ он получил корочки автомеханика, которые помогли ему устроиться на работу в автосервис.

Но честный труд, как это ни прискорбно, приносил совсем мало денег. Корочки, полученные в зоне, начальство просто проигнорировало, сказав, что такое образование, скорее, во вред, чем на пользу. Разумеется, к двигателям его не подпускали, доверяя только самую грубую работу, благо, такой было немало. Автосервис был универсальным, тут было всё. Нужно заменить масло — пожалуйста, надо перебрать или заменить двигатель — добро пожаловать, требуются новые шины — только скажите, найдём и сами переобуем, со скидкой. Там же автомобили красили, там же меняли стёкла и зеркала, меняли обшивку салона и делали люки в крыше.

И ко всему этому Игорь приложил свои руки, ставшие постепенно, если не золотыми, то достаточно умелыми. Болгарка и молоток в его руках начинали творить чудеса.

А потом его заметили, толковый парень, скромный, молчит всегда, не жалуется (ещё бы, работу и так найти непросто, а с судимостью вдвойне). Бригадир предложил поработать сверхурочно. Игорь хотел уже было послать его подальше, потому как и без того пропадал в сервисе от восьми до восьми шесть дней в неделю, но волшебное слово «деньги» его остановило.

Работа ничем не отличалась отповседневной, вот только производили её в неурочное время, после закрытия. «Свои» пригоняли машины, а дальше начиналось привычное дело: рихтовка, покраска и работа с двигателем. А попутно перебивались номеравезде где только можно. О происхождении этих машин предлагалось не спрашивать.

Сложно сказать, знал ли об этой подработке директор сервиса, надо полагать, знал, поскольку эти машины стояли там по несколько дней, и никто на них не реагировал. Только занимались ими в свободное время. И конкретно за эту работу, производимую от случая к случаю, платили не в пример больше, чем за остальной труд.

Понимал ли Игорь, чем это чревато? Конечно, он ведь не мальчик и опыт в свои восемнадцать лет получил немало, а то, что опыт отрицательный, было второстепенным, когда бьют, обучение быстрее идёт. Вот и теперь он просто делал работу, стараясь постоянно держаться в тени и не задавать вопросов, надо, значит сделает.

Деньги, появившиеся в кармане, давали некоторую уверенность. Попутно, волей-неволей начал знакомиться с поставщиками странных машин, среди которых были весьма важные люди.

Сегодня был как раз такой день, конторские ушли домой, закрыв офис, а работяги (не все, а только приближённые) оставались в цеху, где продолжали свои занятия.

Очередная машина ждала своей переделки. Для начала требовалось снять обвес, обвес, кстати, был убитый, словно машина ездила по противотанковым ежам, в пластике зияли дыры, а половина крепежей отсутствовала. Критически осмотрев это непотребство, Игорь неуверенно сказал:

— Снять и выбросить? — это был не столько вопрос, сколько утверждение.

— Действуй, согласился бригадир, только утилизируй с концами, сломай на куски и откатай в мусор.

Ломать — не строить, через минуту машина была «голой». Теперь следовало заняться остальным, имелись несколько вмятин, после их выправления надо будет покрасить (обязательно в другой цвет), а потом заняться двигателем и рамой.

Пока Игорь занимался крылом, позади него разворачивали шланги газосварочного аппарата. Красный баллон с пропаном старый механик принёс на руках, а вот голубой кислородный пришлось катить на тележке, а тележка находилась в подсобке, а подсобка в другом здании. Куда быстрее было бы позвать с собой помощника и просто принести, да только лёгких путей никто не ищет, особенно этот старик, что по праву носит звание тормоза.