Остров тайн - страница 7
В мае 1941 года меня вызвали в Ленинград, где я принял новое судно «Восход». Это был превосходный корабль — прочный, маневренный, развивавший скорость до 20 узлов… Первый рейс предстояло совершить в Мельбурн. 22 июня, южнее островов Чагос, мы приняли радиограмму, в которой сообщалось о вероломном нападении на нашу Родину. Подтверждалась необходимость доставить груз по назначению в короткий срок. Вместе с тем нас предупреждали о возможности встречи с боевыми кораблями противника.
Эта встреча произошла на рассвете 26 июня — нас атаковала подводная лодка. Выпустив торпеду, от которой нам удалось увернуться, противник, решив, видимо, не тратить больше торпед на невооруженное судно и пустить нас ко дну парой орудийных выстрелов, стал всплывать… Но если фашист считал нас своей бесспорной добычей, то у нас на этот счет было свое мнение… Уклоняясь от торпеды, «Восход» повернулся носом к неприятелю, и тут-то я скомандовал: «Самый полный вперед!»
Капитан глубоко вздохнул. Через окно в комнату влетел шмель. Его жужжание напоминало отдаленный гул самолета.
— Когда боевая рубка лодки показалась над водою, мы прошли уже добрую половину разделявшего нас расстояния. Наш маневр для врага был полной неожиданностью. Увидев, что «Восход» приближается с неотвратимостью пушечного ядра, лодка поспешно перешла на погружение. Тысяча штормов! — Теперь-то они поторапливались!.. Но тщетно: мы достигли точки, где за несколько секунд до этого под водою скрылся перископ, и резкий толчок подбросил наше судно… «Восход» скользнул по корпусу лодки, сметая напрочь боевую рубку.
Фашист затонул. Мы потеряли лопасти винта и, разумеется, руль. Повреждения сами по себе не такие уж значительные, но налетевший шторм не дал возможности приступить к ремонту. Восемь дней потерявшее управление судно носилось по воле ветра и волн…
На девятый день ветер стих. На судне закипел аврал. Не так-то просто заменить на плаву винт… Заполнив водою баковые балластные цистерны, подняли корму, но этого все же было недостаточно: пришлось перетащить на нос весь груз и вообще все, что только было можно. Наконец ступица вала вышла из воды, можно было менять винт… Пока мы занимались этим, нас неуклонно сносило к зюйду, и вдруг я заметил на горизонте темную полосу…
Земля?.. Это было невероятно. Еще до аврала — едва только небо очистилось от туч — штурман произвел необходимые измерения и точно определил наше положение. Мы находились в свободной от каких бы то ни было островов части Индийского океана!..
Вскоре горизонт затянуло туманной мглой, и различить что-либо стало невозможно. Наутро, как я ни всматривался, на горизонте ничего обнаружить не удалось. Очевидно, темная полоса, которую я накануне принял за землю, объяснялась причинами метеорологического характера.
Закончив ремонт, мы взяли курс на Мельбурн и благополучно закончили рейс.
— Капитан! — Федя, подавшись вперед, грудью прижался к штурвалу. — А вдруг это все-таки была земля?!
Капитан медленно покачал головой. Снова неизвестно откуда появилась трубка… Снова комната заполнилась дымом, снова, несмотря на героические усилия сдержаться, закашлялась Валя, поспешно извинился капитан и опять неизвестно куда исчезла трубка…
— Шли годы, — продолжал капитан. — Окончилась война… Рейс следовал за рейсом… И вот — странное дело: чем дальше в безвозвратное прошлое уходил памятный для меня день 5 июля 1941 года, тем чаще вставала перед моими глазами тяжелая океанская зыбь и темная полоса на краю неба, исчезающая в туманной мгле…
Капитан встал, подошел к окну, помолчал немного и продолжал, не оборачиваясь к слушателям:
— Так родилась мечта… Но для человека дела, не привыкшего отступать перед трудностями, мечта неотделима от надежды, от уверенности в ее осуществимости… Смешно, просто удивительно смешно, чтобы старый отставной капитан, вспоминающий, как двадцать лет назад увидел нечто похожее на землю, отправился в конце двадцатого столетия разыскивать остров, не нанесенный на карту… Это смешно, но…
Капитан резко повернулся, подошел к столу, внимательно посмотрел в напряженные лица ребят и неожиданно окончил: