Остров тетушки Каролины - страница 11

Сенатор Уоррен всю свою жизнь посвятил борьбе за мир. «Атомные бомбы подлежат уничтожению, – провозгласил он, – а потому необходимо их сбросить где-нибудь, чтобы они взорвались…» Имея весьма смутное представление о странах, находящихся за пределами Соединенных Штатов, он решил, что эти в общем малоизвестные земли вполне подходят для осуществления его миротворческих замыслов.

Кипучая миротворческая деятельность сенатора Уоррена, к несчастью, плохо отражалась на его жене. Иногда ее начинала преследовать навязчивая мысль, что подобные же намерения могут возникнуть и у руководителей других государств. Вот почему, когда однажды вечером мистер Уоррен неосторожно показал ей завещание Арношта Клапште, она захлопала в ладоши и воскликнула: «Отдай мне этот остров, дорогой! Купи его для меня! Я уеду туда, он ведь далеко отсюда… А то мне здесь страшно! Элис говорила, что она тоже боится здесь оставаться…»

– Кто такая Элис? – подозрительно спросил мистер Уоррен.

У миссис Уоррен от негодования поднялись брови.

– Кто? Это агент нашего клуба. Клуба «Жрицы Афродиты».

Мистер Уоррен, смерив взглядом свою жену, весившую сто пятьдесят килограммов, осведомился:

– Сколько весит эта Элис?

– К сожалению, только сто сорок. Это самый низкий вес, допустимый для членов нашего клуба. Но во всем остальном она на уровне.

– О-о… – произнес мистер Уоррен.

– Ты купишь мне этот остров?

– Он не продается. Не хочешь ли ожерелье?

– Нет. Мне нужен остров. Чтобы всем нам туда уехать…

Миссис Уоррен не принадлежала к числу тех старомодных подруг жизни, которые, задумав добиться чего-нибудь от своих мужей, даром расточают нежности. Но она была твердо уверена, что, применив их как тактику, можно быстрей достигнуть желаемого результата. Просительно сложив ручки, она попробовала сесть к мужу на колени. Сенатор Уоррен вовремя заметил эту опасность и поторопился воскликнуть:

– Ты получишь остров!

– Но я не желаю видеть там эту женщину из Глубочеп! – решительно заявила миссис Уоррен. – Жрицы не потерпят в своей среде какую-то сухопарую нищенку. Напиши ей, пусть она не приезжает.

Так случилось, что в ту минуту, когда мистеры Арчибальд Фогг, Кохен и Мак-Эрон плыли к острову Бимхо – один из Триеста, другой через Сан-Франциско и Гавайи, третий по Панамскому каналу – и когда одиннадцать членов клуба «Жрицы Афродиты» спорили о том, какие туфли и пляжные пижамы взять с собой на остров, а в Бранике тетушка Каролина, окруженная своими близкими, склонилась над географическим атласом Махата, мистер Уоррен, обратившись к своему секретарю, сказал, слегка вздохнув:

– Пишите, мисс!

– Так ты и взаправду собралась ехать в эту Патагонию, Каролина? – спросил папаша Паржизек, когда наконец все объяснилось и в здравом рассудке тетушки уже никто в семье не сомневался.

Тетушка Каролина закрыла школьный атлас Махата, спрятала в сумку завещание Арношта Клапште, вытерла последнюю слезу, скатившуюся во время чтения на ее румяное лицо, и, укоризненно взглянув на своего брата, произнесла с достоинством, подчеркивая каждое слово:

– Я еду на остров Бимхо, Вацлав, а вовсе не в какую-то Патагонию. Мне хочется, чтобы ты наконец это запомнил. Руженка, приготовь кофе! Франтик, налей Маничку свежей воды! А ты, Вацлав, позаботься о транспорте…

Тетушка Каролина повернулась, чтобы отдать следующее распоряжение, но в комнате больше никого не оказалось, и она снова принялась за вязанье носков.

Напоив Маничка, Франтик увидел, что они с тетушкой остались одни. Тишину нарушало лишь частое звяканье металлических вязальных спиц. Тетушка сидела за столом удивительно прямо, с ее пухлых рук свисал на колени длинный полосатый носок. Он был похож на радугу, раскинувшуюся по небесному своду после дождливого, ненастного дня. Франтик переводил изумленный взгляд с тетушки на носок и обратно. Его поражало не столько дикое сочетание красок, сколько тетушкино спокойствие. Подумайте только, сидит себе у стола, звякает спицами, будто ничего не произошло и не должно произойти, будто не ее через несколько часов помчит поезд к Альпам и Триесту, будто ей совсем не интересно, что скоро она поплывет по Суэцкому каналу, увидит накаленные солнцем дома Адена и райский остров Цейлон, укрепления Сингапура и берега Суматры, заросшие девственными лесами, а там наконец широко раскинутся перед ней синие дали Тихого океана. И все это ее ни чуточки не трогает…