Остров третий. Лабиринт смерти - страница 4

— Всё здесь, — Семён сбросил на пол рюкзак. — Тебе что нужно?

— Пассатижи, а скальпель у меня свой имеется.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала побледневшая Ксюша.

Остальные тоже не горели желанием участвовать в надругательстве над телом вампира, пришлось в качестве ассистента остаться мне. Нашему алхимику требовалась кровь вампира и его клыки. Насчёт крови я сильно сомневался, откуда кровь у покойника, но первый же надрез показал, что кровь у него есть, хоть и течёт слабо. Вскрыв несколько вен, Алик аккуратно собрал выступившие капли крови в небольшую пробирку, которую запечатал деревянной пробкой. С клыками всё прошло менее гладко. Даже пассатижами вырвать их было сложно, просто не хватало сил, пришлось звать Бориса. Тот, хоть и матерился в процессе, но всё же помог. При этом я уселся на тело вампира верхом, а Алик для надёжности наступил ему на голову ногой. С противным хрустом клык поддался, Алик тут же положил его в коробку, а следом и второй.

— Теперь всё? — спросил Борис, отдуваясь.

— Да, всё, больше ингредиентов я не знаю.

— У меня рацпредложение, — тут же отозвался стоявший неподалёку Василий. — Вот вампир, клыков у него нет, значит, он не опасен. Но, в отличие от нашего железного друга, он умеет говорить. Так?

— И что ты предлагаешь? — спросил я подозрительно.

— Вынуть из него кол, разбудить, а потом расспросить с пристрастием о нашем дальнейшем пути.

— Не выход, — тут же вступила в разговор Ульяна. — Если вампира разбудить, он нас порвёт голыми руками. Особенно после того, что вы с ним сделали. Он, если вы не в курсе, всё видит и слышит.

— Да, — согласился Борис. — Я бы после такого тоже осерчал.

— Значит, пусть вампир лежит, а мы пойдём дальше, — резюмировал я. — Хоть опыта немного подняли, и то хлеб.

Дальше дорога не задалась, несколько раз мы заходили в тупик, потом поднялись уровнем выше, где тоже упёрлись в стену, пришлось вернуться назад, потом снова назад, потом мы должны были войти в гробницу вампира, которую планировали покинуть через другой выход. Но гробницы не оказалось, просто коридоры с отворотами.

— Где-то мы просчитались, — заметил Василий.

Ответить никто не успел, в коридоре погас свет, раздался грохот камней, скрежет, поднялась пыль, а после этого, когда вновь стало светло, мы стояли уже в другом коридоре. Ближайший отворот, находившийся в пяти метрах по правой стороне, теперь исчез, на его месте была глухая стена. Зато по левой стороне появился проход на лестницу, идущую вверх. А впереди был новый проход вперёд, которого раньше не было.

— А как они свет выключили? — растерянно спросил Алик. — Это ведь не лампочка, это фосфоресцирующее растение.

— Это не так важно, — проговорил потрясённый программист. — Важно другое: коридоры перемещаются с непонятной пока периодичностью.

— И? — спросил я.

— Помните, я говорил, что выбираться мы будем лет десять? Так вот, с учётом перемещений, выбираться нам лет сто, не меньше.

Некоторое время мы стояли молча, потом Борис, сохранивший остатки оптимизма, присел на свой рюкзак и сказал:

— Раз такая засада, предлагаю пообедать. Или поужинать, не знаю, сколько там времени.

Время было к ужину, мы болтались в лабиринте весь день. Махнув на всё рукой, я объявил привал. Достали припасы и стали есть, запивая экономными глотками воды. Наиболее сытная часть пака, сушёное мясо, пока была недоступна, слишком много соли и специй, а воду следует экономить.

После ужина навалилась сонливость, пришлось вставать на ночлег. Хорошо, что у дона Эстебана, ушедшего в игровое небытие, мы разжились одеялами, не придётся спать на голых камнях. Ближайшее световое пятно получилось занавесить курткой, отчего коридор погрузился в почти полную темноту. Часовых не оставляли, надеясь, что железный мертвец, получивший приказ, будет бдительно нас охранять.

Уснуть, правда, сразу не получилось. Где-то громко храпел Борис, чуть дальше тихонько постанывала Ульяна, решившая, что на холодном полу лучше согреваться от другого человека. Так уж вышло, что все мы здесь заперты, а потому личная жизнь каждого на виду. Ну и пусть, пусть радуются, сколько нам этой жизни осталось.