Остров Удовольствия - страница 2

Голос убийцы был слегка скрипучим, словно скрывая его истинный тон.

- Его имя ? - спросил убийца. Что такого особенного, что вы удваиваете плату?

Он произносил каждое слово и каждый слог так, что невозможно было узнать его голос.

«Не думаю, что вы когда-нибудь встречали такого парня», - объяснил клиент.

Убийца положил деньги в конверт и сказал:

- Они все одинаковые, и все заканчиваются одинаково.

«Не тот», - ответил клиент. Для него мы хотим, чтобы это было жестоким, радикальным и чтобы все знали, что это ваша работа.

- Его имя ?

- Если ты лучший в своем деле, он лучший в своем. Он был образцом в этой маленькой игре, причем дольше, чем вы. У него безупречный послужной список и репутация. Он слишком вмешивается в наши операции, и мы больше не можем этого терпеть. Нам определенно нужно исключить это, и мы не хотим, чтобы это выглядело как случайность.

Убийца начал находить контракт очень интересным. Что-то особенное для жертвы номер двадцать пять, это было очень соблазнительно. Последние пять были легкими, слишком легкими, даже последний разочаровал. У этого человека тоже была репутация. А теперь он был мертв.

Противник его уровня - вот чего хотел убийца. И что-то особенное.

Убийца был не просто пошлым головорезом. Он также был художником, который питал слабость к совершенству. Когда нож до упора вошел в живот жертвы номер двадцать четыре, он вкусил радость совершенства.

- Хорошо, - сказал он, - а кто это?

Убийца чувствовал, что его собеседник заставил его подождать, чтобы избавить его от разочарования. Он не был разочарован.

- Ник Картер, - сказал клиент, - его зовут Ник Картер.

Убийца не ошибся. Это было прекрасно и… особенно почетно.

У того, кого называли Специалистом, наконец-то появился соперник.

И Мастер-специалист по убийцам [1] был действительно особенным.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

НА ЧЕТЫРЕ ГОДА РАНЬШЕ

Еще одна запись! - объявил хронометрист, когда мой курс закончился.

Хотя этот курс назывался «Курс АХ» [2], он, тем не менее, был открыт для членов других правительственных агентств союзников для обучения новобранцев или подготовки самых старших. Для меня это была небольшая прогулка. Как я делаю каждый год и - не желая голосовать за это поздравление - я побил свой собственный рекорд. Хорошая сделка.

Я вытащил пустой магазин из своего пистолета и передал его Адамсу, чтобы он мог перезарядить его и передать следующему участнику.

Сейчас я думал о блондинке. Несколько агентов ждали своей очереди, чтобы посоревноваться, и блондинка была одной из них. Она была молода, может быть, лет двадцати, и действительно очень хорошенькая. Она ждала своей очереди, очень расслабленная. Стройная и высокая, она обладала очень гордой молодой грудью и длинными ногами.

Я наблюдал, как Адамс вручил ей заряженный пистолет, который казался довольно большим для её руки. Она проверила оружие, прежде чем дать понять Адамсу, что готова. Он подал ей знак, и она ушла на полосу препятствий, но для комбатантов нашего вида,

а не ту, которую обычно используют солдаты. Она состояла из множества дверей и проходов с картонными противниками. Электронная система отмела все успешные попадания, а также те, в которые вы должны были попасть.

Она путешествовала по кругу с поразительным хладнокровием, промахнувшись только по одной из целей и уклонившись от всех попыток противника. Её время было превосходным, лучшим после моего. На этом этапе соревнований я был единственным, кто пробежал, не промахнувшись ни по одной цели и не получив попаданий.

Она вернулась, чтобы передать оружие Адамсу, который понимающе кивнул. Он никогда не видел, чтобы женщина достигла такого результата. Очевидно, она была недовольна своим выступлением, и я знал почему.

Я подошел к ней и сказал:

- Очень впечатляюще !

Она показала мне револьвер, который снова был заряжен, и сказала:

- Он неуравновешен. Я не должна была упустить этот выстрел.

И снова я был очень впечатлен. Я сам заметил неуравновешенность оружия, но с этим справился. Я знал, что именно это заставило его промазать.

«Ты должна была учесть это», - сказал я ей.

Она пристально посмотрела на меня, а затем в подтверждение склонила голову, понимая, что я был прав.