Остров вечного лета - страница 17

С раскидистых горизонтальных ветвей свисают неряшливо оборванные веревки. А некоторые ветви так длинны и тяжелы, что под них подставлены некрасивые прямые подпорки в виде тонких вертикальных бревен. Подходим ближе, и я испытываю сильное смущение. Это совсем не веревки и не подпорки, а просто-напросто воздушные корни, знаменитые воздушные корни тропических деревьев, о которых столько раз и читал и рассказывал своим ученикам. Кто же знал, что они так невзрачны! Корни, не достигшие земли, болтаются, точно концы веревок от оборвавшихся качелей. А укоренившиеся — сами превращаются в деревья, выглядят совсем инородными по отношению к ветвям «материнского» дерева: никакого постепенного перехода от «корня» к ветви; резко входящий прямой угол, кора совершенно разного цвета и фактуры. Вот и возникает впечатление, что это подпорки, какие ставят под прогибающиеся балки в ветхих постройках…

Рядом — вереницы рыбацких хижин. Скромные клетушки, совсем не чета светлым многокомнатным «бенгалоу» — коттеджам аристократических районов Коричных садов. Но наши хозяева предпочитают показывать нам соборы и богатые дома, так что в гости к рыбакам мы не попадаем.

Зато осматриваем первый на острове рыбный завод — недавний подарок, доставленный Цейлону из Канады. Канада же подарила и один из двух траулеров, на которых в 150 милях севернее Коломбо производится лов рыбы. Траулеры приходят раз в неделю, привозя до 50 тонн каждый. Это всего 3–4 % общецейлонского улова.

Остальное доставляют мелкие рыболовецкие кооперативы.

Рыбы много, самой разнообразной; особенно ценна морская «сир-фиш», рыба-сир. Впрочем, как это ни удивительно, рыбные промыслы Цейлона далеко не удовлетворяют потребностей населения в рыбе. На остров, окруженный водами океана, приходится… ввозить рыбу из других стран.

Сопровождающие рассказывают нам, что как раз в эти дни в Коломбо идут успешные переговоры правительства с советской экономической делегацией и что одним из пунктов советской технико-экономической помощи Цейлону будет организация рыболовства и рыбной! промышленности на современном техническом уровне.

Канадец-директор в сопровождении стажера-сингала, своего будущего преемника, показывает нам завод — весь путь рыбы, отгруженной с траулера — электроподъемник, конвейер, приемный стол, развозку на ручных тележках по сортам, на весы… Часть рыбы идет отсюда под струи холодной воды и прямо на рынок в свежем виде, а другая часть в мойку и в цех филе.

Ходим из цеха в цех по январской экваториальной жаре и вдруг ощущаем родную прохладу. Шеф богатырским движением распахивает перед нами дверь неправдоподобной толщины, и на нас дышит острым морозом огромный холодильник. Какое блаженство окунуться всем телом в этот мир ледяного воздуха! Казалось, мы! готовы были завидовать висящим и лежащим тут тушам мороженых рыб…

Но, чур не злоупотреблять таким удовольствием!. Попасть в холодильник распаренным здешней жарой — риск подцепить любую простуду. Не досадно ли ил вместе с тем, не смешно ли будет простудиться под экватором! С сожалением выходим и вновь окунаемся в тепло, облекающее все тело, как ватой.

Осматриваем цех изготовления льда — манящим чудом выглядят его зеленовато-голубые глыбы. А вот совсем противоположное ощущение — жесткая сухость сушильных камер, першащая в горле. Цех изготовления рыбьего жира, лаборатория розлива его по бутылкам. Ремонт неводов, изготовленных из манильской пеньки и нейлона. Радиорубка для связи с теми, кто в море…

Завод современного облика собран из типовых деталей. Видно, что таких заводов в Канаде отштамповано сотни.

Здание в стиле предельно экономичного конструктивизма— все из стекла, металла и пластмасс. Оффис — контора весьма малолюдная, расположена не без умысла над холодильником. Под потолками настойчиво вращаются вентиляторы.

Выходим на огромный балкон, вернее — на крышу нижележащего этажа. Ощущение безграничного простора, сочетание слепящей белизны здания и расплавленной голубизны океана.

Когда в Москве мы пытались представить себе условия освещения, ожидающие нас на Цейлоне, мы успокаивали себя: ведь январское солнце над Коломбо стоит совсем уж и не так высоко — вроде как июльское солнце в Сочи. Это важно было знать, скажем, фотографам, чтобы правильнее выбирать выдержку при фотосъемках.