Остров вечного лета - страница 30

Подходим к ступенчатому луговому амфитеатру. Каждая ступень, как и арена, задернована; можно сидеть на травке и любоваться зрелищем. Спектакль исполняется бригадой из пяти слонов, которые покорно танцуют, сделают стойки на передних ногах, держат своих укротителей во рту, нежно, не давя, наступают на них своими столбообразными ножищами. Уборщики с огромными совками едва успевают наполнять тележку новыми и новыми кучами слоновьего помета…

Нам предлагается катанье на слонах. Для этого сооружен специальный помост с лесенкой. С него шагают слону прямо на спину. Трое наших товарищей совершают небольшой круг по лужайке, вцепившись в голую спину животного и друг в друга. Поднимаюсь на помост, чтобы участвовать во второй тройке всадников. Но слон почему-то отходит от помоста и удаляется в загон. Катание не состоялось. Нам объясняют, что слон запросил ужинать.

Что ж, понаблюдаем и за трапезой! Слонам нарублены целыми стогами крупные листья, похожие на банановые и пальмовые. Хоботы, гофрированные, как трубки противогазов, замечательно справляются с этим блюдом, отправляя во рты огромные снопы хрустящей глянцевой зелени.

Служитель с большим колуном подходит к слону и надкалывает лежащее тут же большое сырое бревно, создавая, в нем продольную трещину. Слон выказывает удивительную понятливость и, повернув надколотое бревно половчее, наступает на него своей великаньей ногой-тумбой. Ствол с треском распадается на половинки. Какой чудесный способ рубки дров!

Однако слон и не думает этим ограничиваться. Он буквально раздавливает полученные горбыли на отдельные поленья, вполне пригодные для топки печи. Но не успеваем мы выразить восхищение этим методом колки дров, как слон берет хоботом одно из крупных поленьев и уверенно отправляет его… в собственный рот! Милый, он закусывает дровами как конфетками! Не веря своим глазам, наблюдаем, как в слоновьей пасти исчезает целая куча дров. Одно из поленьев оказалось длиннее, чем нужно, и не помещалось во рту даже по диагонали. Слон повертел его хоботом, положил косо одним концом на другое полено, наступил на висящую часть и переломил поперек. Так мы ломаем ногой хворост, разжигая костры. Укороченное полешко, а за ним и излишек-обрубок спокойно исчезают во рту.

Слоновый ужин закончен, но вместо продолжения катания приглашают ужинать нас самих. Ресторан тут же, в зоопарке, а угощает нас сегодня мэр пригородов Коломбо. В числе принимающих запоминается юная красавица-сингалка, истинная богиня в ослепительно белой до пят одежде…

Угощение приправлено неожиданностями, видимо, специально предусмотренными в меню зооресторана. Между столиками появляется слоненок, с удовольствием захватывающий то с одного, то с другого столика где пирожное, где ломтик ананаса. Сластену уводят, но на его место приводят — прямо в ресторан! — взрослого слона. Он не брезгует целым кексом и в благодарность делает стойку на передних лапах и хоботе.

Раздается дикий визг. Это сообщает о своем прибытии один из уже виденных нами шимпанзе. Он уверенно садится за столик, за которым сидят три наши спутницы. Одна из них, молодая дама, обрадованная возможностью столь близкого знакомства, тянется к обезьяне с приветливым цоканьем, изображая как бы воздушные поцелуи. Но и шимпанзе не теряется и тянется своей мордой в сторону нежной соседки.

Вспышка магния — и встреча запечатлена! Чтобы расстояния, которое оставалось между их носами, не было видно, достаточно снять по диагонали. «Ай-ай-ай, миссис Марина! Ну можно ли вести себя так неосторожно? Фоторепортер не упустит такой возможности, и вы рискуете увидать композицию «Поцелуй обезьяны» в какой-нибудь местной газетке».

Наконец-то мы вырвались из Коломбо! Автобус пересек по мосту Виктории широкую зеркальную Келани-Гангу и покатился на север по длинному прямому шоссе. Оно параллельно берегу, но, как и улица Голль-Роуд, отделено от моря полосой кокосовых насаждений.

Взглянешь вперед — суживающаяся к горизонту лента асфальта. Справа и слева к той же точке сходятся треугольниками две зеленых стены; такую картину очень легко нарисовать. Совсем так и на прямых автомагистралях нашего севера видны уходящие к горизонту шпалеры елового или соснового леса. Здесь вместо елок ликующие громады кокосовых крон, но к горизонту и они сливаются в узкие полосы зелени — совсем по-русски.