Остров вечного лета - страница 68

Среди картин немало и подлинных удач. Вот одноцветный рисунок карандашом — глубокая поэзия задумчивой бухты, берег со склоненными пальмами. Рядом дивная по своей композиции аппликация — не то из рисовой соломы, не то из тонких пальмовых волоконец. И сколько вокруг сверкающих взволнованных глаз, то смущенных, то гордых своими успехами…

Снова на крытых двуколках — в каждую впряжено по два низкорослых «зебенка» — мы мчимся вскачь по гостеприимному острову к пристани.

И снова плывем на катере, пальмовые лесосады уменьшаются, превращаясь в узкие полоски у горизонта. Жемчужный залив, он и по краскам напоминает океан жемчуга, разительно не похожий на экзотическую горячку мальчишечьих красок.

И, как тогда, на лагуне Негомбо, сама возникает над лабиринтом проливов кораллового архипелага песня об омытой теплыми морями Индонезии, о стране с такой похожей на Цейлон природой. И от всей души звучат слова:

В обратный путь по Цейлону выехали затемно, в четыре часа утра. Предутренняя свежесть — оказывается, она все же случается на этой земле — сняла приземную дымку, и мы впервые увидели небо, усыпанное звездами донизу, до горизонта.

В южной части целый сектор неба темный, с редкими и слабо светящими звездами. Но в середине этого черного провала хоть и с умеренной яркостью, но зато отчетливо сияют четыре звезды, расположенные по углам воображаемого ромба.

Исполнилась еще одна, вероятно, предпоследняя мечта в этом путешествии. Мы увидели Южный Крест!

Тот самый, главную гордость неба южного полушария, столько раз осенявший пути наших кругосветных мореплавателей и открывателей Антарктиды, тот сияющий и теперь высоко в небе над советскими антарктическими зимовьями. Созвездие приполярное, над Цейлоном оно лежит совсем близко к горизонту — и все-таки обращает на себя внимание своей обособленностью и правильностью очертаний.

Как странно. Мы так стремились увидеть его из Галле, с крайнего юга Цейлона, а он соизволил открыться нам как раз от противоположной, крайней северной точки острова.

Снова, но в обратном порядке прошли перед нами лагуны Слоновьего брода, дагобы Анурадхапуры, неразбериха сухотропических дебрей. Свернув со старой дороги, выехали к западному побережью у огромной лагуны Путталам и проследили, как постепенно совершался переход от сухотропического к влажнотропическому ландшафту, какими пожелтевшими и болезненными выглядели первые забравшиеся наиболее далеко на сухой север кокосовые пальмы.

В Чилау последний раз выкупались в тихом нежноголубом океане прямо с плит коралловых рифов.

В Коломбо — серия прощаний. Географ Де-Сильва в роли хозяина департамента народного просвещения рассказал нам о состоянии своего ведомства в общецейлонеких масштабах, а члены туристского клуба дали прощальный банкет в Грэнд Ориентл (Большом Восточном) отеле. Тут было торжественно, звучали теплые речи, а оркестр постарался развлечь нас специальной «программой рюсс», в которую входили «Из-за острова на стрежень», «Полюшко-поле» и… «Очи черные, очи жгучие».

Веселые и теплые проводы на аэродроме. Взлетели и сразу погрузились в такую жемчужную дымку, что в ней совсем растворились и Коломбо со своими волноломами, и нагорье с пирамидальным зубчиком Адамова пика. Милые стюардессы-сингалочки, не давшие нам на пути сюда полюбоваться этими горами, теперь не докучали анкетами, но видеть в окна было почти нечего. На этот раз улыбки и грация этих девушек были последними напоминаниями о Цейлоне.

Не приснился ли нам этот остров, так сказочно растаявший в палевой мгле влажного воздуха? Но нет, он живет в нашей памяти обозримый, ощущенный, наполненный горячими деятельными людьми, он кажется теперь совсем близким и знакомым.

Пересадки в Мадрасе и ночном Нагпуре…. Еще одни сутки в Дели, осмотр храмов, улиц, мавзолеев…

Завершающая радость ожидала нас на пути из Дели к Амритсару. Мы помнили, как при вечернем полете между этими городами в левые окна нам была видна полыхавшая в далеких Гималаях гроза. На этот раз нам посчастливилось лететь тут днем и при ясном небе.