Острова среди ветров - страница 5

Но большинство животных, с которыми я рассчитывал там встретиться, увы, фигурально говоря, «блистали своим отсутствием». Я ни разу даже не слышал обезьян-ревунов, а ведь их львиноподобное рыкание — лейтмотив симфонии девственных южноамериканских лесов. Даже в самых высоких частях Норсенс-Рендж днем дождевой лес оставался безмолвным, если не считать щебета клинохвостых попугайчиков, монотонного тиканья птиц-часов да металлического звона цикад.

— Да-a, — сказал Биб, — очень многое изменилось уже за самые последние годы. Здесь скоро вообще не останется животных. Тому, кто действительно хочет познакомиться с южноамериканским животным миром, следует отправляться на материк, в Гвиану…

И вот спустя несколько дней я уже плыл на пароходе по Махаика-ривер в Британской Гвиане[4], которую здесь называют Би-Джи (BG). Соблазн отправиться сюда оказался неодолимым. Касса моя к этому времени поистощилась. Ждать ее пополнения не приходилось до самой Мартиники. И все же я рискнул истратить почти все оставшиеся деньги на покупку билета на самолет Порт-оф-Спейн — Джорджтаун и обратно. Одновременно я отправил своему шведскому издателю телеграмму следующего содержания:

Словно в подтверждение пословицы «удача любит смелых» мне повезло с самого начала… Через два часа по прибытии в Би-Джи меня пригласили принять участие в небольшой экспедиции, отправлявшейся на следующий день вверх по Махаика-ривер. А когда я вернулся из этой поездки в Джорджтаун и зашел в Барклайс-банк, мне сразу же сообщили: «Да, сэр, ваши деньги поступили…»

Это было тем более радостно, что такой аванс не был обусловлен заранее. Теперь я мог «обрабатывать» не только Би-Джи вплоть до ее границ с Бразилией, но и соседний голландский Суринам, начиная от его столицы Парамарибо до реки Марони, образующей границу с Французской Гвианой. После краткого визита по ту ее сторону, в Сент-Лаурент-дю-Марони (в прошлом филиал Острова Дьявола)[5], я вернулся пароходом в Парамарибо, а оттуда самолетом через Джорджтаун и Порт-оф-Спейн переправился на Мартинику.

С Мартиники я двинулся теперь на север. На британской Доминике я посетил между прочим последних на этом острове индейцев-карибов. Следующая остановка была на Гваделупе. Отсюда я вылетел на Сем Бартельми (24 кв. км) и, потратив несколько дней пи знакомство с большей его частью, вернулся через Гваделупу на Мартинику, на борт «Жемчужного моря», которое возвращалось в Европу.

Во время всех этих разъездов я пришел к твердому убеждению, что мне необходимо приехать сюда по крайней мере еще один раз. Мне хотелось побывать в некоторых новых местах, в том числе и на Кюрасао, а затем объехать против солнца вокруг всего Карибского моря.

В конце января 1962 года мне сообщили, что в первых числах февраля из Роттердама в Колумбию выйдет судно «Эспаньола». По пути оно зайдет для заправки на Кюрасао, и, таким образом, я смогу сойти там на берег. Но расчеты эти, конечно, не оправдались. Посреди Атлантического океана — я сейчас уже не помню до или после Азорских островов — нас переадресовали прямо на Мартинику. Судно совершенно неожиданно было зафрахтовано французской «Компани женераль трансатлантик».

К счастью, дело обошлось лишь некоторыми изменениями в маршруте. Сперва я снова попал на несколько островов к югу от Мартиники. Затем на невероятно крохотном английском банановом суденышке проехал к северу от Сент-Люсии мимо Мартиники к Доминике, а оттуда мимо Гваделупы до Антигуа, Монтсеррата, Сент-Кристофера и Невиса и Сент-Эстатиуса; вторично посетил Сен-Бартельми и самолетом, летевшим на Сен-Мартен (по-голландски именуемый Синт-Маартен), прибыл, наконец, на Кюрасао. Сюда меня влекла прежде всего обитающая на соседнем Бонайре колония фламинго.

После этого (через Карибское море) я двинулся дальше на север до Сен-Мартена и далее к бывшей датской Вест-Индии, ныне Виргинским островам, принадлежащим США, а затем к Пуэрто-Рико. Из его столицы Сан-Хуан я «стрельнул» через Эспаньолу (Гаити) на Ямайку. Проведя несколько дней на этом британском острове, полухмельном в упоении своей предстоявшей независимостью, я вылетел снова в Порт-о-Пренс на Гаити, а оттуда в Доминиканскую Республику на этом же острове, где в маленькой банановой гавани Мансанильо стояла «Эспаньола», на которой я должен был вернуться домой.