Острова в море - страница 5

 Он поманил Салмана и Малика, которые принесли дары: серебряные блюда из Персии, дамасские сабли, изящная эмалевая посуда из Константинополя, халат из блестящего китайского шелка, и, наконец, Коран в обложке из кожи и золота, написанный почерком лучших каллиграфов Александрии.

 Телерига, впрочем, больше всего явно заинтересовал халат. Он встал со своего деревянного трона, развязал бронзовый пояс и стряхнул с плеч кафтан, доходивший ему до колен. Под кафтаном на нем была полотняная рубашка, полотняные же штаны и низкие сапоги. Драгомир подошел к нему и помог одеть халат. Хан довольно улыбнулся, проведя рукой по гладкой ткани.

 — Очень красиво, — промурлыкал он. У Джелаль ад-Дина появилась надежда на то, что хан настолько впечатлен дарами, что убедить его будет нетрудно. Однако Телериг, как арабам уже показалось, был не настолько прост. Он продолжил: — Халиф шлет богатые дары. С его богатством он может себе это позволить. А теперь я прошу вас занять свои места, пока будут представляться посланцы Папы Римского.

 Драгомир указал арабской делегации места справа от трона, рядом с боярами в тюрбанах, из которых состоял двор Телерига. Большинство из них были того же происхождения, что и их хан; остальные же были скорее похожи на Драгомира и светлокожую девушку, с которой Джелаль ад-Дин так славно поразвлекся прошлой ночью. Как от светлокожих, так и от темнокожих бояр отдавало заезженными лошадьми и прошлогодним потом.

 Как и при входе посольства халифа, Драгомир обьявил о прибытии папских легатов на гортанном болгарском языке. Их было трое, как Джелаль ад-Дин уже заметил на пиру. Двое из них выглядели весьма внушительно, одетые в халаты, напомнившие ему одеяния знатных константинопольцев, тщетно пытавшихся остановить арабские войска. Третий же был одет в простую одежду из коричневой шерсти. Среди потока непонятных ему болгарских слов Джелаль ад-Дин услышал три имени: Никита, Феодор и Павел.

 Христиане презрительно посмотрели на арабов, проходя мимо них по направлению к Телеригу. Они поклонились ему так же, как это уже сделал Джелаль ад-Дин.

— Встаньте, — сказал Телериг по-гречески.

Джелаль ад-Дин не был удивлен, что хан знал этот язык — болгары имели дело с Константинополем задолго до того, как его захватили арабы. Да и многие греки-беженцы нашли приют в Плиске. Другие бежали в Италию, что без сомнения объясняло, почему двое из папских легатов носили греческие имена.

— Высокочтимый хан, — сказал также по-гречески один из посланников (Феодор, как полагал Джелаль ад-Дин), — нас печалит, что ты приветствуешь нас облаченным в одеяние, подаренное тебе нашими врагами. Значит ли это, что ты нас не уважаешь, и что ты не намерен выслушать нас по справедливости? Уж наверное, мы не для того так долго ехали по твоему приглашению?

 Телериг моргнул и посмотрел на халат, который только что одел.

 — Нет, — сказал он. — Это всего лишь значит, что мне нравится этот подарок. А какие дары принесли мне вы?

 Дауд наклонился вперед и шепнул Джелаль ад-Дину на ухо:

 — В нем больше алчности, чем страха перед адом.

 Джелаль ад-Дин кивнул. Это не облегчало его задачу, а усложняло. Теперь ему придется лавировать, а не просто рассказывать об истинной вере. Он вздохнул. С тех пор, как он узнал, что Телериг позвал еще и римлян, ничего другого нельзя было и ожидать.

 Тем временем христиане показывали свои дары, расписывая их достоинства в попытке скрыть их сравнительную скромность — дары Джелаль ад-Дина по-прежнему лежали блестящей грудой рядом с троном Телерига.

 — А это, — произнес Феодор, — Священное Писание, на котором Папа Константин надписал молитву за тебя лично.

 Джелаль ад-Дин фыркнул — тихо, но презрительно.

— Только слова Аллаха представляют ценность, — шепнул он Дауду ибн Зубайру, — а не слова какого бы то ни было человека.

Теперь кивнул Дауд.

Телериг рассеянно пролистал Библию, как до этого Коран. Долистав где-то до середины, он остановился и посмотрел на христиан:

— В вашей книге есть картинки.

Это звучало почти как обвинение. В устах Джелаль ад-Дина это и было бы обвинением.