Островок Вневременье - страница 11

Тюхаем. Впереди фуры. Хорошо бы обойти, но опасно: засада просто обязана быть. Раз прямой участок с хорошим покрытием и знак "Сорок" в начале, то никак иначе. А вот и мент. Выскакивает, машет палкой радостно. Мы — одна легковушка тут с московскими номерами. Гаишник тыкает радарным экраном. Вот, типа, превысил на пять километров. Спорить со страждущим не хочется. Владимирские гайцы — конченные уроды. Это такой известный факт, что дальше некуда. И то, что ты шел за колонной фур, — его не колышет. Логика от мента далеко падает — потому и не спорим. Минус пятнашка. Штрафы делим пополам, и это тоже давняя традиция. Хорошо хоть ментяра за эту цену сдал нам следующую засаду. Башкиры, например, таких подарков не делают. Там они могут по три-четыре машины поставить чуть не через каждый километр и собрать деньги на каждой точке. Было, помню.

Двигаемся как-то, предвкушая Нижегородскую область. Там дорожка получше и строят вообще роскошный автобан. Гадаем, сколько уже сделано.

— Там у них Немцов рулил вроде. Он, что ли, утверждал, что Нижний — русский Детройт? Забавный парень.

Я про себя посмеиваюсь, но вовсе не от того, что про советских или российских чиновников можно сказать "толковый". Не слишком нынче и смешно началось, если подумать. Одно время заглохло бесполезное племя, сошло на нет, а тут вижу — на галстуках портфеленосов появились крылатые заколки с курицей двухголовой посередке. И гордость на мордах куролюбов засверкала, как пот в летний день. Значит, опять они в фаворе и скоро начнут учить всех жить. Это не конец света, когда глупцы возвышаются над мудрецами, это обычное российское скотство, когда лояльность ценится выше ума. Тоска берет. А смеюсь потому, что вспоминаю старую гангстерскую присказку: "Наш друг уехал в Детройт". Это означало, что кому-то пришлось отправится на тот свет. Не, рано нам еще в Детройт, есть и тут дела, на земле.

А куда нам нужно? Да никуда. Мы едем в никуда, если вдуматься. Зарабатываем денежки, чтобы потом хорошо и не пожить толком. Горбом зарабатываем. Кровью, потом расплачиваемся за право купить себе кусок ветчины к хлебу. Так Автолычу пасынок и сказал: "Гробовые у вас деньги", за что схлопотал от отчима по уху. А ведь малец, по сути, прав. Жара, холод, колымага эта, дороги убитые, бандюки с гаишниками. Так для нас — не только приедь, а все сделай по уму, по немецким жестким нормативам, попили, построгай, поклонись каждой плиточке фальшполовой, потягай железо. И баллоны газовые под сотку кило весом. Да с этажа на этаж, да по лестницам… И еще напоследок подпиши бумажки на каждый чих, не потеряй инструменты. В общем, тут тебе физкультура и для тела, и для души. Не сдох на трассе, не сдох на работе — повезло на этот раз. Сдохнешь потом. Все дело времени. Гробовые деньги? Именно так дела и обстоят: горбовые и гробовые денежки мы поднимаем.

— Автолыч, а чего ты вообще, каким боком в конторе появился?

— Вадим, друг армейский, пригласил поработать. Типа, водила нужен хороший на дальняк ходить и чтоб рукастый. Я без работы сидел, вот и согласился. Деньги хорошие.

— За деньги, значит?

— Сперва за деньги, а потом, видишь, втянулся. Сейчас легче, когда с тобой мотаемся.

Я мысленно задрал нос. Приятно, когда тебя считают в команде полезной единицей.

— А чего, — уточняю, — со мной легче?

— Ты ж понимаешь в этом деле.

— Автолыч, я в армии занимался ремонтом локаторов, а после — всякой фигней. В том числе и программированием. Из холода хорошо знаю только то, как работает выключатель света в холодильнике. Ну термодинамику немного помню из школьного курса, да электронику из вуза еще не забыл. Меня-то и взяли как программера, чтоб разруливать немецкие контроллеры на шкафах.

— Но теперь-то начал разбираться, я вижу. Команда у нас нормальная: ты голова, а я — руки.

— Какая, к черту, голова.

Мне приятно, но как-то все равно задевает, словно Автолыч и не хвалит вовсе.

— Нормальная голова. Я ж с Витей начал. Тогда совсем было затосковал, уходить даже собирался. Он и не объяснит ничего, да и вообще все норовит держать в секрете. Кстати, они с Сашкой тем, кто давно работал, сами и попали в яму из-за этого.