Островок Вневременье - страница 16

— Вася строгий, он свою подругу любит, — оправдывает меня Автолыч.

Да, безусловно. Но прикосновения все равно будят во мне могучие инстинкты: по молодости лет многого-то и не требуется…

— Все равно, он хорошенький.

Хочу нагрубить, сделаться неприятным.

— А тебя-то дома ждет кто или так и мыкаешься по трассам, водил обслуживаешь телом?

Она не обижается. Может быть, не поняла, а может, и привыкла к подобному обращению.

— Сын у меня. Он с мамой моей живет в Цивильске. Завтра скину долю на общак и поеду к нему.

Нет, не буду больше пытаться ее поддеть. Ведь она даже если материлась, то нежно, легко. Настоящая Женщина! Красивая, сильная и цельная… Она работает, а не прелюбодействует. Мы тоже продаем свой труд на трассах и рискуем здоровьем не меньше чем она. Только работаем с железом, а не с плотью. И оставаться людьми при этом — неотъемлемое ее и наше право. Вот у ментов или политиков каких-нибудь такого и в помине нет. Им быть людьми противопоказано по профессии. Не хочу быть животным.

— А на общак с чего? — интересуюсь. — Сутенеры должны скидываться вроде как, а от тебя процент получать.

— Понимаешь, я сама работаю, — тщательно, будто слабоумному, разъясняет мне Лариса. — Сама плачу ментам, сама сдаю на общак. Это пусть всякая мелкота под сутенерами ходит, а меня тут все знают, как одиночку!

И даже не гордостью, а самым настоящим снобизмом повеяло от девушки. Независимый бизнесмен, чья фирма раздавила конкурентов и поднялась недосягаемо высоко в профессиональном плане. И я вдруг четко и ясно понял, что карьера Ларисы сложилась именно так, как она того хотела. Всегда хотела. Забавно, а я до сих пор не знаю, чего хочу, не говоря уж про карьерный рост. Всегда, едва достигну какого-то высокого уровня, я уходил с работы. И зачастую менял не только контору, но и род деятельности, словно искал работу работ, от которой произошли остальные. Кому теперь лучше — поди разбери.

В Чебоксары мы въехали довольно поздно, город отходил ко сну. Когда двигались через мосты, закружил легкий пушистый снежок. Ни одной машины, тишина, сон…

Я подрулил к гостинице, мы все втроем выбрались из машины и отправились к стойке. Пришлось брать два номера, что хоть и не сильно, но заметно убавляло сумму командировочных напарника. Но в конце концов, это его дело, как тратить деньги. Я предпочитаю кое-что с собой привезти. Тем более что в тех краях, куда нас отправили, мог прокатить один забавный фокус, позволявший здорово экономить. Пару раз до этого он удался и вполне может и еще разок прокатить. В общем, нормально все будет. Вот только Автолыч мало того что покувыркается с подружкой, но еще и кирнет хорошо. А это, в свою очередь, означает, что утром мне опять крутить баранку. Ладно, переживу. Хотя, конечно, такое начало — примета не самая хорошая. Точнее, никакая пока, ибо прецедентов не было, но раз все идет по-другому, то уже неправильно.

Перед тем как отправиться в загул, сладкая парочка не забыла позаботиться и обо мне. Приволокли из ресторана еду и бутылку пива — что было славно и к месту. "Букета Чувашии" я бы и два осилил, но Автолыч мягко намекнул, как бы испрашивая моего согласия:

— Тебе завтра рулить, ладно?

— Допер уже, — я мотнул головой на его пакет, в котором угадывалась бутылка водки.

— Отдыхай тогда, а мы пошли.

Лариса улыбнулась немножко грустно, коснулась моей руки и вздохнула:

— Хороший…

Спокойной ночи я им желать не стал: глупо бы прозвучало. Так, проводил до двери. Затем достал мобильник и быстренько проговорил минуту с Никой. Точнее, выслушал новости. За десять секунд до срока таймер пискнул, я пожелал ей спокойной ночи, дал отбой и взглянул на экран. Пятьдесят семь секунд и половина зарядки, надо б добавить электричества. Полез в сумку и принялся шарить на ощупь. Удивительные дела происходят с этими блочками питания: стоит только упустить его из виду, как он тут же бесследно тонет в вещах, хоть вытряхивай все. Но на этот раз поймался-таки. Я пристроил телефон у розетки, открыл форточку и отправился в душ.

Пока мылся, в голову пришла мысль: а может быть, оно и к лучшему, что сегодня меня приговорили к одиночке? Теперь не проснусь от храпа напарника и не буду уныло слушать телевизионную галиматью, до которой Автолыч весьма охоч. Нет худа без добра.