Освобождение Ирландии - страница 16

Все это время Жак, или, если будет так угодно, Жаклин, сильно нервничал, то и дело поглаживая тонкими худыми пальцами то свои револьверы, то отделанную бирюзой рукоятку заткнутого за широкий пояс великолепного охотничьего ножа. Сразу было видно, что ножом ему (ей) пользоваться еще не доводилось. Я бы на его месте предпочел наборную плетенку из кожи или бересты – не так красиво, но зато прекрасно сидит в руке и, будучи измазанной кровью, не скользит.

– Месье полковник, – все же не утерпев, сказал он мне, – не лучше было бы напасть на бандитов сразу, а не выжидать неведомо чего. Я не думал, что югороссы настолько нерешительны и не могут разгромить обыкновенную банду.

– Тише едешь, дальше будешь, месье Жак, – философски произнес я, а потом подумал и с ехидной улыбкой добавил: – Или лучше вас называть – мадемуазель Жаклин?

В ее глазах мелькнул испуг. Однако, быстро придя в себя, она вздернула подбородок и, стараясь твердо смотреть мне в глаза, сквозь сжатые губы произнесла:

– О чем вы, месье полковник? Я вас совершенно не понимаю…

Я усмехнулся, любуясь ее разрумянившимся от волнения личиком.

– Мадемуазель, думаю, что вам нет смысла скрывать свою принадлежность к прекрасному полу, – я старался быть любезным, насколько это было возможно. – Я кое-что повидал в этой жизни, и ваше инкогнито не продлилось и четверти часа.

Она не выдержала моего испытующего взгляда и опустила глаза. Как она была прелестна сейчас – маленький, взъерошенный сорванец, тайну которого так внезапно раскрыли… Я смотрел на ее худенькие плечи, и мое сердце наполнялось давно забытыми чувствами – нежностью, состраданием и желанием прижать к себе и утешить этого ребенка, эту девочку, которая старалась выглядеть юношей. Похоже, что жизнь ее сегодня необратимо изменилась.

– Вы можете ни о чем не беспокоиться, Жаклин, – тихо и как можно более доверительно произнес я. – Среди нас вам ничего не угрожает – ваша жизнь, ваша честь и ваша свобода будут под нашей охраной в полной безопасности. Кроме того, французским в нашем отряде кроме меня владеет только есаул Долгов, а у него, знаете ли, та же беда – старшая дочь привыкла к коню, шашке и револьверу больше, чем к иголке и пяльцам.

– Да, я не Жак, а Жаклин, месье полковник, – тихо произнесла она, – но разве это преступление? Ведь иначе в этих диких краях мне было просто не выжить. Даже отец не смог бы ничего сделать. Женщина тут – просто вещь, говорящее животное, являющееся собственностью отца или мужа.

– Я вас прекрасно понимаю, Жаклин, – ответил я, – и поэтому мы с месье есаулом пока сохраним ваше инкогнито. Для начала мы выясним – жив ли ваш отец, а потом уже будем принимать решение.

– Спасибо вам, месье полковник, – с признательностью кивнула она и отвернулась в сторону, наверное, для того, чтобы я не видел блеснувших в глазах слез.

Да, эта девочка, старающаяся казаться сильной и независимой, все больше и больше привлекала мое внимание. Я чувствовал, что она – интересная и непростая личность. Жаклин была совсем не похожа на «пацанку» из нашего времени. Несмотря на то что она была одета в мужскую одежду, от нее исходила аура неуловимой, и потому особенно волнующей, женственности… В то же время чувствовал себя немного неуютно из-за того, что я, раскрыв ее инкогнито, выгляжу в глазах Жаклин подлым шантажистом, способным воспользоваться ее слабостью. Никогда и ни за что!

Разгром банды был стремительным и жестоким. Два пулемета и снайперы, засевшие в каменистых осыпях на левом фланге, а потом казаки, атакующие лавой вдоль дороги на успевших отдохнуть конях. Застигнутые врасплох разбойники и их торговые партнеры были вырезаны под корень в коротком и яростном бою. Живьем взяли всего двоих – богато одетого араба – явного главаря банды, и рыжеволосого человека европейской внешности в костюме путешественника. Ведь была же у меня чуйка о болтающемся в окрестностях британском джентльмене, и вот он – майор Смит собственной персоной, решивший выбраться в Европу под личиной добропорядочного французского купца.

Кстати, и второй пленник тоже оказался птицей высокого полета. Как выяснилось, носил он имя Хазаль-хан ибн Джабир и был вторым сыном эмира соседнего города Мохаммеры. Агентурные сведения о том, что младший сынок эмира подрабатывает разбоем, полностью подтвердились. Ну, этого типа мы еще покрутим и посмотрим, что под это дело Россия может получить от его отца, а что – с персидского шаха, от которого эмир Мохаммеры в последнее время стал слишком уж независим.