Освобождение Вены: роман-хроника - страница 13

— В укрытия-а! — скомандовал Матохин и спрыгнул в неглубокую, по пояс, траншею, на дне которой стояла вода.

Новый разрыв прогремел рядом. Снаряд угодил в огромную ель. Дерево дрогнуло и, задевая соседние деревья, стала с шумом валиться. И снова последовало сразу несколько разрывов. Била батарея.

Два дня назад батальон, которым командовал капитан Матохин, преследовал отходившие к станции Лоймола финские подразделения. В пути его догнал командир полка. Плотный, коренастый, на полголовы ниже сопровождавшего его офицера-танкиста, полковник спокойно вышел из «Виллиса» и направился к комбату.

Противник иногда постреливал.

— Здравствуй, — сказал он густым низким голосом. — Что в обстановке примечательного?

— Может, за камень зайдем? — предложил Матохин.

Комбат объяснил, когда укрылись, где находятся роты, какой противник и сколько его, высказал догадку о действиях. Полковник слушал, не перебивая, изредка покашливал.

— Так, так, — только и сказал он, затем взял карту и принялся изучать обстановку.

— Слушай, полковник, зачем долго думать? — с кавказским темпераментом заговорил офицер-танкист. — Давай пойдем к станции. Железную дорогу отрежем. Ты понимаешь, что это будет?

Полковник не ответил. Он измерил по карте расстояние до станции, делая карандашом черточки, потом перевел взгляд на дорогу. Решительный и смелый, теперь он проявлял осторожность.

— Что думаешь? Решай сразу! Батальон на танки — и вперед! У меня не танкисты, а орлы! Понимаешь? Это же грандиозно!

— А твое, Матохин, какое решение? — Полковник перевел на комбата взгляд. — Доложи коротко.

Заученным движением комбат одернул гимнастерку, поправил кирзовую сумку на ремешке. Был он среднего роста, светловолос, тонкие губы плотно сжаты, глаза в прищуре.

— Я думаю, что нужно продолжать наступление. Только не по дороге — там надежное прикрытие, — а левее, лесом.

— Слышал? — обратился полковник к танкисту. — Вот и я так думаю. Нельзя наступать, даже танкам, по дороге. Сожгут. Что они сделают в этой чащобе?

Деревья почти вплотную подбирались к полотну. Они росли густой стеной, пробиться сквозь которую было не под силу даже танку. В глубине скрывались участки болот и вросшие в землю мшистые камни.

— Нет, нельзя пускать танки вперед, — подтвердил полковник. — Пехота одна пойдет. Выйдет батальон к станции, перехватит дорогу. Вот тогда-то танки и рванутся. А сейчас их пускать нельзя. Только смотри, комбат, за флангами! Не дай себя окружить!..

Как ни предупреждал полковник, все же избежать окружения не удалось. Не смог батальон перехватить и дорогу: попал в кольцо на подходе к станции. Вначале роты встретили сильный огонь с фронта и залегли. Потом выстрелы растеклись по флангам и взводы развернулись в стороны.

Уверенный в скором подходе главных сил полка, Матохин приказал закрепиться и удерживать рубеж. Однако к вечеру командир пятой роты лейтенант Ставропольцев прислал донесение: его рота, находившаяся сзади, была атакована противником с тыла. Батальон оказался в окружении…

Артиллерийский налет еще продолжался, когда послышался треск автоматов.

— Снова атакуют! — передал по телефону Ставропольцев. — А сколько — не понять!

Особенность лесного боя в том, что воюешь с невидимым противником. Можно обнаружить солдата, пулемет, наконец, орудие, но никогда не увидишь всей цепи. А не видя противника, трудно ориентироваться в обстановке и еще трудней принять решение. Каждый куст, дерево таят опасность. Укрываясь, враг бьет по тебе, не дает поднять голову. И ты лежишь, тщетно пытаясь его обнаружить.

Шум боя не стихал. Неясность обстановки тревожила комбата все сильней.

— Я пошел туда, — наконец сказал он начальнику штаба батальона и махнул в сторону роты, откуда слышалась стрельба. — Остаетесь за меня. Замполит пусть находится в четвертой роте. Выясните обстановку и попытайтесь еще раз связаться со штабом полка.

Капитан размашисто зашагал по едва заметной тропке, ставшей уже знакомой за полтора суток. Он шел, смотрел по сторонам, тревожные мысли не покидали его. Выйти к станции и перехватить дорогу батальон не сумел. Отойти с захваченного рубежа не имел права. Связаться по радио со штабом полка и выяснить обстановку не удавалось: в рации кончилось питание, а запасные аккумуляторы пробило осколками.