Освобожденные - страница 16

В этот раз я отрицательно качаю головой. Знаю только, что это самое большое из трёх зданий. Я могла бы сейчас выдать ему множество информации из путеводителя, но тогда точно разболтаюсь не на шутку, поэтому я лучше помолчу.

— Уже просто подняться по ступеням пробуждает королевские ощущения. Как думаешь, у нас будет завтра время? Мне бы хотелось с тобой туда...

— У нас завтра не особо много времени, Алекс, — прерываю я его.

Он глубоко вздыхает:

— Окей.

Между нами в воздухе витает недосказанность или скорее что-то, что нельзя описать словами. Он выглядит таким же взволнованным и неуверенным, как и я. Тупо. Так мы не продвинемся дальше. Я собираю всё своё мужество в кулак и медленно разворачиваюсь к нему. Алекс понимает и изменяет объятие. Его хватка делается крепче, и теперь мы стоим ещё ближе друг к другу.

Если сейчас ничего не случится, тогда моё сердце взорвётся – так сильно оно бьётся в груди. Его близость почти невыносима и одновременно нет места, где я хотела бы быть больше, чем в его руках. Я пытаюсь сосредоточиться на панораме и наблюдаю мигающие огни самолёта, который идёт на посадку в аэропорту «Тегель».

Алекс снова глубоко вздыхает. Его грудь вздымается, и мне безумно хочется положить на неё руку. Я ещё помню, как он выглядит под одеждой. Я знаю, какие у него мускулы и татуировки.

«Просто будь смелее», — вспоминаю я снова слова Нины, и делаю то, что для меня совсем нетипично. Я кладу руку на его грудь. При этом не могу подавить предательскую дрожь в пальцах. Кровь приливает к моим щекам, и лицо вспыхивает, как огни на посадочной полосе в аэропорту.

И снова этот глубокий вздох. Его крепкий торс вздымается под моей ладонью, и я ощущаю, как бьётся его сердце. Оно колотится так же быстро, как моё.

— Мне нравится твой запах, Сэм, — произносит Алекс и нежно целует меня в висок.

— А мне твой, — отвечаю я совсем тихо и чувствую его улыбку у себя на лбу.

— Моя девочка со сцены, — говорит он и разворачивает меня так, что я стою прямо перед ним. Он смотрит мне прямо в глаза, как сегодня днём в студии, и снова его взгляд пронзает насквозь. Только в этот раз мы одни.

— Споёшь для меня ещё раз?

Алекс тяжело сглатывает.

— Если тебя устроит, что я от волнения иногда не буду попадать по нотам...

Я ободряюще ему улыбаюсь, и потом он действительно начинает петь – только для меня одной:

Ты меня спасла,

Не только в этот момент,

Ты освободила меня от тьмы,

Сорвала мои оковы...

Снова мои глаза наполняются слезами, но в этот раз я знаю, что не смогу их сдержать. Между мной и Алексом такая связь, которую я никогда не испытывала. Он просто смотрит на меня, пока поёт, и я чувствую, что его голос исцеляет моё разбитое сердце. Я больше не думаю о том, как это может быть опасно для состояния моей души.

И вот он поёт куплет, который я не слышала в студии:

Ты стоишь тут со мной

среди ночи,

Ты повелеваешь огнями города,

Повелеваешь ритмом моего сердца,

И я чувствую себя свободным –

свободным вместе с тобой,

Свободным, чтобы жить...

Алекс заканчивает песню, напевая мелодию, а потом просто смотрит на меня. То, что сейчас случится, не предотвратить. У нас просто нет другой возможности, другого выхода и силы воли, которая позволила бы поступить иначе.

Его лицо приближается к моему. Он наклоняется, проводит пальцами по контуру моих губ и осторожно прикасается к моему подбородку и лицу. Я люблю его тёмные глаза, что здесь на крыше ночью кажутся ещё темнее и глубже.

— Я должен тебя поцеловать, — шепчет Алекс, и его губы опускаются на мои.

Не знаю, сколько мы стоим тут наверху. Знаю только, что я с ним. Его губы владеют моими губами, а язык дразнит мой рот. Я не могу насытиться Алексом, и продолжаю крепко держаться за его плечи. Не хочу, чтобы он прекращал меня целовать.

— Сэм, — шепчет он. — Что же ты со мной делаешь?

Его слова вызывают у меня улыбку.

— То же самое, что и ты со мной, — отвечаю я.

— Нет, не думаю.

Алекс распределяет поцелуи по моей шее, продвигаясь вниз, и лижет ключицы. Он берёт мои руки и притягивает меня ещё ближе к себе.

— Я не могу ясно думать в твоём присутствии, Сэм. Неужели ты не чувствуешь, как на меня влияешь?