От Андропова к Горбачёву - страница 4

Совершенно так же обстоит дело и с высшими органами государственной власти. Во всех четырех советских конституциях 1918,1924, 1936 и 1977 гг. глава государства — не отдельное лицо, а коллектив, в старых конституциях президиум ЦИК СССР, а в новых конституциях президиум Верховного Совета СССР, а председатель этих президиумов лишь подписывает декреты и законы, принятые ими по прямому поручению партийной коллегиальной диктатуры. В силу этого не было также надобности указывать в советских конституциях права и обязанности советских «президентов», как и функции советских «премьеров». Даже Сталин, будучи единоличным диктатором, никогда не правил от собственного имени, как генсек, а от имени коллективной диктатуры, стараясь создавать впечатление, что партией правит не генсек, а ЦК и его Политбюро.

Законы якобы тоже издает не Политбюро, а Президиум Верховного Совета. Единственное новшество Сталина — принимать решения правительства от имени Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б), но и в этом случае первым подписывал предсов-наркома Молотов, а вторым — секретарь ЦК Сталин. Когда сам Сталин стал председателем правительства, его подпись стояла первой, но за ЦК подписывал уж другой его секретарь.

Совершенно иначе обстоит дело в демократических государствах. В их конституциях ясно определены прерогативы, объем и границы власти президентов и премьеров. Существующее в этих государствах разделение власти законодательной, судебной и исполнительной, наличие в них политических свобод и свободной печати затрудняют появление там тиранов легальным путем. Сравнивать западные парламенты с советским «парламентом», западные выборы с комедией советских выборов — вещь абсурдная. Если все же сравнивать власть послесталинских генсеков, скажем, с властью американского президента, надо констатировать факт, который покажется невероятным только тем, кто не знаком с описанным выше механизмом власти в СССР, а факт этот следующий: президент США пользуется и юридически и фактически большей властью, чем генсек, если даже генсек и председатель Президиума Верховного Совета.

Причем в прерогативы президентской власти в США не может вмешиваться в остальном всесильный американский парламент — Конгресс. Поэтому, когда Политбюро направляет генсека на встречу на высшем уровне за границей, то все, что он должен говорить, вручается ему в письменном виде. Его роль — читать врученные ему документы. Если же возникнут неожиданные проблемы или вопросы, на которые тут же надо дать ответ, то генсека сопровождает целая радио-телефонно-телеграфная аппаратура, по которой он получает директивы Политбюро. Генсек не получает чрезвычайных полномочий даже в случае войны. Если в Белом Доме на атомной кнопке держит палец одно лицо — президент, то в Кремле держат на ней столько пальцев, сколько Политбюро имеет членов.

Нынешние генсеки не диктаторы, а слуги Политбюро. Поэтому в кресле генсека могут сидеть и политические ничтожества, но сам пост генсека — вакантная должность для единоличного диктатора, если ее займет волевое и властное лицо. Все диктаторы дрожат за свою жизнь, абсолютные диктаторы дрожат абсолютно, причем дрожат не от страха перед народом, с которым прямо дела не имеют, а от страха перед собственной кликой. Чтобы стать диктатором, надо убрать, лучше уничтожить, сначала клику, при помощи которой ты пришел к власти, как это сделал Гитлер со штабом своих штурмовиков и Сталин с ленинским ЦК и его Политбюро. Где это не было сделано, клика свергала своего диктатора, как Большой фашистский совет сверг Муссолини и Политбюро свергло Хрущева. После Хрущева партийная клика учла исторические уроки — отныне в кресло генсека сажали политические ничтожества (Брежнев, Черненко, а Андропов сам захватил этот пост, опираясь на военно-полицейский аппарат). Но если ты уже занял это кресло и не претендуешь на единовластие, то ты можешь сидеть там пожизненно, будучи даже дряхлым или смертельно больным. Поразительно, что сама партийная клика перед всем миром намеренно показывала своих дряхлых генсеков, словно для того, чтобы мир видел — страной правят не эти безнадежные генсеки, а она — клика Политбюро. Отсюда и родился новейший советский анекдот о трех предыдущих генсеках: «После долгой, тяжелой болезни, не приходя в сознание, генсек приступил к исполнению своих обязанностей»!