От Андропова к Горбачёву - страница 7

К разочарованию тех, кто предвкушает, что вот-вот водворится коммунизм и рай благоденствия осчастливит «нынешнее поколение», Брежнев доложил, что по его новому «научному открытию» в марксизме новый этап или новая фаза — это «необходимый, закономерный и исторически длительный период в становлении коммунистической формации». Из внутренних проблем особенно тревожат Кремль национальные отношения в стране, где представлены более ста различных народов. Послевоенная политика партии в этом вопросе, особенно в период правления Хрущева и Брежнева, сводилась к планомерной и интенсивной денационализации нерусских народов через их языковую русификацию и дерусификации самих русских через их ассимиляцию с нерусскими народами — это и называется на языке партии формированием «единого советского народа». Эта политика встречает уже открытое сопротивление с обеих сторон — как со стороны русских («неославянофильство», «почвенники», «русская партия»), так и со стороны национальных меньшинств в Прибалтике, на Кавказе, в Туркестане, в Татаро-Башкирии. Причем некоторые из нерусских народов, которым административно навязывают русский язык вместо родного языка, являются культурно-исторически более древними христианскими народами, чем сам русский народ — например, армянский и грузинский народы. Советское правительство в Москве издало ряд распоряжений (Высшая аттестационная комиссия, министерство высшего образования СССР), которые запрещают писать в грузинских вузах дипломные работы и диссертации на грузинском языке. Против этого, как известно из самиздата, в письме на имя Брежнева протестовало в 1980 году 365 видных грузинских ученых и деятелей культуры, с именами, известными не только в СССР, но и на Западе. Какая была реакция Брежнева на это письмо — неизвестно, но в своем докладе он говорил, что «в нашей стране уважают национальные чувства, национальное достоинство каждого человека», однако ударение Брежнев делал на «формирование культуры единого советского народа-новой социальной и интернациональной общности».

По второму «острому вопросу», почему ведущие должности в национальных республиках занимают люди не коренной национальности, Брежнев открыто поддержал великодержавников: «Состав населения советских республик многонационален. И естественно, что все нации имеют право на должностное представительство в их партийных и государственных органах». Это был косвенный ответ на жалобы эстонских, латышских и литовских коммунистов, что у них повсюду командуют русские коммунисты, а местные коммунисты выполняют роль помощников и переводчиков. Брежнев сказал, что партия будет бороться и против «антисемитизма», но так как он связал борьбу с «антисемитизмом» с борьбой против «сионизма», то он по существу амнистировал антисемитизм, ибо в советских условиях легальной формой активизации антисемитизма как раз и является борьба с «сионизмом». Писателям и художникам Брежнев обещал тяжелую жизнь. Партия будет «активно и принципиально выступать в тех случаях, когда появляются произведения, порочащие нашу советскую действительность. Здесь мы должны быть непримиримы», — сказал он.

За успехи в строительстве «развитого социализма» Брежнев щедро роздал похвалы Советам, профсоюзам, комсомолу, партии, ее ЦК, Политбюро, Секретариату, но дифирамбы пел только одному учреждению: КГБ. Стоит привести сказанное о нем: «Острота классовой борьбы на международной арене предъявляет высокие требования к деятельности органов государственной безопасности, к партийной закалке, знаниям и стилю работы наших чекистов. Комитет государственной безопасности СССР работает оперативно, на высоком профессиональном уровне… Зорко и бдительно следят чекисты за происками империалистических разведок. Они решительно пресекают деятельность тех, кто становится на путь антигосударственных, враждебных действий (это по адресу диссидентов — А. А). И эта работа заслуживает глубокой признательности партии». Это и есть признательность КГБ за успехи его подрывной, террористической и шпионской практики внутри и вне СССР.