От Гавайев до Трансвааля - страница 36
Менделеев недовольно закусил чернущую бороду. Мужик в самом расцвете — сорок с хвостиком, энергии хоть вёдрами черпай и прочих оделяй.
— Ладно, Дмитрий Иванович, ваши химики и физики лабораториями и учебными корпусами обеспечены, а это здание для лириков идеально.
— Ваше величество, всё же прошу сделать лекционные залы, а я здесь их вижу возможным обустроить четыре, доступными не только для «лириков». Из Европы приезжают ведущие учёные, на их лекции битком народу набивается, а тут и правда, великолепная слышимость.
— Какие пустяки, Дмитрий Иванович, полагаю решится этот вопрос в рабочем порядке, без задействования монарха. Или у вас, как и в иных университетах, свои войны и интриги, что Шекспир отдыхает?
По выразительной мимике Репнина понял, — действительно, средь мужей учёных страсти кипят нешуточные. Так, надо подробно выяснить, что почём, а то передерутся светила…
— Фотий Фролович, поди сюда! Дай обниму, всю семью Калетиных в твоём лице к сердцу прижму! Удружил, и мне и всей Русской Америке удружил! Господа, Фотию Калетину — УРА!
Лучшие люди заокеанской России нестройно, но дружно и искренне заурякали. Отец мецената, Фрол Калетин преставился три года назад, как мне доложил всё ведающий наместник, а старший сын с одобрения прочих братьев-сестёр решил в честь родителя отстроить пятиэтажный «небоскрёб» для нужд студиозов.
Да, уходят пионеры, старший-то Калетин был помощником у Ефима Кустова, они вдвоём план и разрабатывали, как с наименьшими потерями вырезать отряд Саттера, да чтоб никто из американских следопытов не ушёл. Фрол потом долгое время обеспечивал безопасность «секретной артели», добывающей золото в долине речки Сакраменто. Года три удавалось сохранять тайну, это уже после начали вбрасывать версии о сибирском золоте, да о хитростях великого князя Константина Николаевича, заманивающего переселенцев байками о несметных сокровищах, «якобы» в земле калифорнийской скрытых, а то так не едет крестьянин за океан…
Пока «лирики» Калифорнийского Университета готовились к торжественному концерту, соизволил прокатился до «Эдема», так местные называли университетский ботанический сад, раскинувшийся на семистах гектаров. А что — территория позволяет, ещё столько же зарезервировано под деревья-кустарники…
Там, в «райских кущах», в тени разрастающихся яблонь и велел поставить столы и скамейки, неспешно побеседовать с попечителями Университета, выслушать, так сказать их нужды и чаяния.
— Нет, господа, на Аляске высшее учебное заведение открывать преждевременно. Ничуть не сомневаюсь, что выстроите учебные корпуса и студенческий городок не хуже чем в Томске или Константинополе-Тихоокеанском. Однако где взять преподавателей достойного уровня? Маститых учёных, с мировым именем едва-едва наскребли на Калифорнийский универ…
— Ваше величество, — не отступал губернатор Аляски Владимир Адашев, — выпускники здешнего университета готовы поехать в Ново-Архангельск, а знаниями они обладают достаточными, поверьте!
— Верю, Владимир Сергеевич! Верю! Однако знать и суметь научить, знания передать, далеко не одно и то же. Конечно, выпускники Калифорнийского прекрасные специалисты, но не пришло пока время, отпочковываться от альма-матер новому Университету. ПОКА не пришло. Разве мало вам Императорского Технического Училища? А оттуда прямая дорога в Калифорнийский Университет, сколько надо мест для аляскинцев, столько и будет выделено…
Адашев недовольно засопел, но далее спорить с императором не осмелился. Зато декан исторического факультета Шишкин, поразил.
— Ваше величество, не хотят ехать в Томск лучшие из лучших, увиливают.
— Почему, Георгий Васильевич?
— Гм, сложно сказать, тут и соперничество между Университетами, да и молодёжь не желает променять, пусть и на год-два, тихоокеанское побережье на сибирские болота…
— Если не едут лучшие из лучших, пошлите лучших из худших. А с отказниками разберёмся!
Неужели забуксовала программа по обмену студентов? Вот сейчас обидно за родную Сибирь, надо дать отмашку здешнему главжандарму Раскатову, пускай озадачится выявлением настроений в среде студенческой об исключительности Русской Америки и пренебрежительном отношении к прочим территориям Российской империи. Что это, первые ласточки сепаратизма, или же дурь молодая жизнерадостных оболтусов, радующихся свободе, солнцу, океану и «с прибором кладущих» на мудрые указания старших. Если есть такая компашка, «калифорнийские снобы» — непременно загоню на Чулым и на Кеть учителями сельских школ, фельдшерами, землемерами и завклубами!