От Калигулы до королевы Марго - страница 13
Трагедией для верного Птолемея стала внезапная смерть Александра 13 июня 323 г.до н. э. Царь, совсем еще молодой, слег в Вавилоне в разгар подготовки к новому походу. Ему пришлось уйти из Индии, и теперь он собирался двинуться в обход Аравийского полуострова в Средиземноморье и Северную Африку. Судьбы мира могли сильно измениться, если бы он реализовал этот замысел. Но после нескольких дней непонятной болезни Александр скончался. Видимо, он был отравлен. Незадолго до этого столь же внезапно умер и его ближайший друг и возлюбленный Гефестион.
Александр Македонский не оставил преемника. У него был сводный брат Арридей от брака Филиппа и фессалийской танцовщицы. Арридей был слабоумным – большое удобство с точки зрения тех, кто претендует на реальную власть. У малолетних и безумных наследников всегда находятся энергичные сторонники. Таков был полководец Пердикка, выступивший за права Арридея. Был еще и незаконный сын Александра Геракл, рожденный одной из наложниц, который жил где-то в Пергаме, но его всерьез никто не рассматривал. Наконец, через два месяца ожидалось рождение законного ребенка – его ждала жена Александра Роксана.
Колоссальную империю начали делить между собой ближайшие соратники, получившие название диадохи («преемники»). Они собрались для обсуждения главного вопроса – к кому перейдет власть. Птолемей высказался против всех претендентов и предложил избрать самого достойного из своей среды. Это гораздо больше соответствовало республиканской греческой традиции, чем монархическое наследование престола.
Понятно, что, предлагая такой вариант, Птолемей имел в виду прежде всего себя. Ведь ему были свойственны все качества преемника: близость к покойному царю, авторитет в глазах войска, сильный характер. Он буквально нарисовал свой портрет. Птолемей предложил проголосовать, но диадохи категорически отказались: каждый из них считал себя лучшим.
Империя была разделена между диадохами. За этим последовали двадцать два года войн: наследники рвали друг у друга куски былого огромного государства. Лет через десять они начали объявлять себя царями.
Птолемей стал сатрапом (наместником) Египта. Правда, там уже был сатрап Клеомен, назначенный самим Александром. Но преданность Птолемея распространялась только на самого царя, он не считал себя обязанным служить Клеомену. Было объявлено о связях Клеомена с Пердиккой, правившим в Греции и Македонии. Это стало основанием для казни бывшего сатрапа.
Птолемей продолжал хранить верность памяти Александра. Через год после его смерти он организовал пышные похороны. Для этого потребовалось завладеть гробом, который перевезли из Месопотамии в Сирию, а затем в Египет. Грандиозная церемония прошла в Мемфисе. Это соответствовало воле Александра, завещавшего похоронить его как бога Амона-Ра. После этого Птолемей приобрел опору среди египетской знати.
Тело Александра перезахоранивали еще несколько раз. Считается, что через триста лет римский император Октавиан Август, заняв Египет, подошел к гробнице Александра в Александрии и даже прикоснулся к мумии.
Будучи сатрапом, Птолемей продолжал сочетать отвагу и разумное поведение. В 321 г.до н. э. в Египет вторглись войска Пердикки. Этот сильный соперник не мог не бояться Птолемея, который, похоронив Александра, в очередной раз продемонстрировал, что претендует на место его преемника.
Птолемей лично участвовал в военных действиях. При штурме крепости Верблюжья спина в долине Нила он собственноручно длинным копьем ослепил слона. От боли и ужаса слон начал топтать всех подряд. Воспользовавшись суетой, Птолемей спрыгнул с вала и сбросил многих македонцев со стены.
Фаянсовый Систрум с начертанным именем Птолемея I. 305–282 до н. э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Использовал он и приобретенные в Египте знания. Жители долины Нила начиная с III тысячелетия до н. э. научились учитывать сложный режим этой великой реки. Она берет начало в сердце Африки, в горах, и ее течение существенно меняется в разное время года. Войско Пердикки об этом, естественно, ничего не знало. Когда вода в Ниле начала прибывать, македонцы не успели отступить – и многие утонули.