От Калмыцкой степи до Бухары - страница 12

жить богато, - там один камень, да песок. Здесь, говорят, много хороших мест. Царское Село строится...» Так мужики называют «Государево имение» на р. Мургабе в мервском оазисе, где надеются обводнить некоторое пространство, когда-то населенное. Но, во-первых, там пока еще неизвестны результаты ирригационных сооружений: возможно, что новая местность сделается годной для культуры лишь в ущерб ныне орошаемой земле. Туземцы останутся без воды и придется их самих переселять. Как же тут мечтать о привлечении элементов изнутри России? Во-вторых, в мургабском имении недавно нуждались в рабочих. Кажется, прежде всего следовало бы подумать о пропускаемых сюда в край переселенцах и дать им заработок. Взамен этого, заведующие тамошним делом, выписали из /53/ Семиречья сотни бывших китайских подданных. Разве такое положение вещей нормально?

А роль печати по непосредственному отношению к переселенческому вопросу? в закаспийской области есть одно пресмыкающееся, которое называет себя корреспондентом либеральнейшего московского органа. Человек этот видит, что за люди являются искать новых мест, знает, что вожаками партий служат сравнительно более обеспеченные «скитальцы», зачастую с весьма темным прошлым, побывавшие уже в Средней Азии, не имеющие иллюзий на счет свободной хлебородной земли, увлекающие за собой народ - в сущности с совершенно непонятною целью...

«Вам это ясно, но между тем вы все-таки раздуваете значение переселенческих блужданий и связанных с ними несчастий!».

«Да‚ таков девиз нашего направления: зажигать неудовольствие, где только возможно. Чем хуже, тем лучше. Пусть правительство расхлебывает кашу, которую мы завариваем. Пора обратить внимание на обездоленный народ».

«Позвольте: причем же тут народ? Отчего часть русской печати очень мало распространяется о нуждах смирного и трудящегося мужика, а склонных бродяжничать и попрошайничать почему- /54/ то возводит на пьедестал, выдает чуть-ли не за мучеников? Где же справедливость, где честное отношение в делу? Не говоря о том государственном вреде, который вы приносите, - ведь в конце концов терпеть приходится самим переселенцам, т. е. покровительствуемым вами. Многих женщин впереди ожидает проституция, - и притом на окраине, перед глазами мусульманского населения. Мужчинам подчас нет никакого исхода. Пока в Туркестане пристраивается лишь ничтожное число русских - землепашцев... Туземцы, и те стеснены количеством плодородной почвы. Вместо того, чтобы все знакомые с вопросом публицисты писали в таком духе, становясь на минуту консерваторами‚ хотя бы из сострадания к неразумному странствующему люду, на практике выходит одна умышленная мистификация: авось, что-нибудь скверное выйдет».

 «Вы угадали: я, впрочем, - лицо совершенно пассивное и во всем руководствуюсь инструкцией моей редакции».

Положим, недавно издан закон для урегулирование переселенческого движение, но отвлеченно - задуманные мероприятия едва-ли вскоре пресекут зло в его корне. Мужички еще долго будут стремиться на свой страх в чу- /55/ жие края. Представители модной печати, встречая толпу оборванцев‚ обязаны, согласно предначертанием свыше, направлять их всяческими способами далее и далее, тогда как долг и совесть подсказывают порядочному человеку, что этому народу надо, по возможности, своевременно втолковывать, чего ожидать и чего нет в нашей Средней Азии. По моему, динамитчики честнее: они идут на преступление, рискуя собственною жизнью. Молодчики же, вроде моего невольного собеседника, являются олицетворениями гнусности и злонамеренности, оставаясь притом вполне безнаказанными.

Перехожу к хаджи. Знают ли у нас в России о том‚ что такое хождение к арабским святыням в политическом отношении? Об этом наверное существуют самые смутные представления. Между тем о нем следовало бы серьезно поразмыслить. Но новейшие данные, касающиеся предмета, положительно того заслуживают.

В Мекку ежегодно стекается громадное число магометан, - от глубины Африки и до пределов Китая. Точных статистических данных о том‚ сколько и откуда именно ходят на богомолье, конечно, нет; но, по приблизительному расчету их, несомненно, является в «священ- /56/ ный город» несколько сот тысяч. Скэвен Блэнт, автор «Future of islam›, специально занимавшийся изысканными такого рода, группирует путников в следующем порядке: всех ревностнее, после окружающих Мекку бедуинов - персияне, авганцы, белуджистанцы и египтяне. Из них каждый год больше одного хаджи приходится на 1000 человек населения. Индийские и малайские мусульмане, а также сравнительно отдаленные африканцы высылают по богомольцу на 3000‚ - турки еще менее. О наших подданных, и вместе с тем о бухарцах с хивинцами, нельзя сказать ничего определенного, ибо они за границей едут и всюду отмечаются, как признающие власть султана. Во всяком случае их не мало. При упрощении и удешевлении способов сообщаться с заветною для ислама страною, тысячи ревнителей снаряжаются теперь из России и Средней Азии в желанный путь. Пока нами не были развенчаны Самарканд и Бухара, «правоверные» считали их весьма важным и незыблемым оплотом своей религии. Но за последнее время центр тяжести мусульманского мира всецело перенесся в Мекку. Я сам видел на линии Закаспийской дороги толпы возвращавшихся оттуда, говорил с некоторыми: /57/ оказывается, что их из новоприсоединенных владений все больше и больше направляется в Аравию. Там в «священных» двух городах образовались уже колонии переселившихся самаркандцев. Мы понемногу сглаживаем, за Каспийским морем и в Туркестане, антагонизм отдельных народностей, объединяем под своим владычеством враждовавшие раньше друг с другом элементы, бессознательно обусловливаем усиление ислама в таких местностях, где он еще слабо прививался; благодаря умиротворению края, оседлые туземцы спокойно завязывают сношение с некогда страшною степью и отправляются насаждать в ней мусульманское просвещение. Какие будут плоды подобного сближение, трудно предсказывать, - но едва ли все сложится в нашу пользу. Недаром эмигрировавшие из русских пределов в Аравию слывут там за мухаджиров (религиозных изгнанников), недаром Каир, Самарканд и Бухара перестали считаться рассадниками знания. Лучшие лекторы собираются в Мекку. Недовольные европейцами здесь открыто и при общем одобрении выказывают свою пламенную, вражду.