От конспирации к секретности - страница 6

. М. В. Зеленов определяет делопроизводство ЦК как техническую и политическую функцию аппарата ЦК, показывает основные этапы документооборота, условия формирования и характер повесток дня заседаний (открытые или закрытые), так как, конкретной инструкции на этот счет не было. Особое внимание автор, в своей монографии уделяет характеристике видов протоколов высших органов партии и подготовительных материалов к ним. Он определяет их как исторический источник, по которому можно проследить время проведения и состав участников заседаний, порядок ознакомления, рассылки и использования протоколов, связь содержания постановлений и решений с процедурой их принятия, «механизм» принятия решений (например, голосование «в круговую» и т. д.). С точки зрения внешней критики определенное место уделяется оформлению заседаний высших органов партии. В частности, автор отмечает, что В. И. Ленин был противником стенографирования и протоколирования заседаний Политбюро, так как, по его мнению, это могло явиться предметом политических спекуляций. И. В. Сталин придерживался противоположного мнения и часто использовал документы в своих интересах. М. В. Зеленов отмечает, что на заседаниях Политбюро было принято оформлять «глухой» протокол заседаний, т. е. наиболее краткий по содержанию. В начале многие заседания не оформлялись в виде протоколов совсем или же не нумеровались. Некоторые протоколы начала 1920-х гг. не найдены, протоколы II пол. 1920-х гг. сохранились практически полностью. В работе автор также затронул вопросы комплектования архивов ЦК документами, ограничения доступа и сохранности материалов к протоколам ЦК. Освещая основную тему своей монографии, М. В. Зеленов отметил что, по сути, по решению ЦК создается Главлит и система цензурных органов. Но, как отмечает автор, в начале функционирования цензурных органов основным аргументом цензоров было «классовое чутье», личностные мотивы и собственное понимание. Определенное место и как важный фактор определяется и значение самоцензуры. В конце 1920-х — начале 1930-х гг., в связи с разработкой и появлением соответствующих нормативных документов и инструкций, данная работа приобретает организованный и направленный характер. В итоге автор делает основополагающий вывод, что: «Специфика общественного развития, определенная не только революцией 1917 года, но и всем историческим развитием России, формировала и цензурную политику и уровень исторических знаний»[13].

Что касается историографии вопроса, напрямую относящегося к теме нашей работы (динамика и структура высших органов большевистской партии, аппарата ЦК и секретных подразделений партии в 1920-1930-е годы в частности), можно согласится с мнением М. В. Зеленова, что современная историография этого вопроса практически отсутствует, хотя и намечается серьезное изучение[14]. В дополнение автор также отмечает, что: «Несмотря на появление в последние годы ряда интересных и профессиональных работ по истории делопроизводства аппарата ЦК в 1920-1930-е годы, историографические и источниковедческие проблемы делопроизводства ЦК требуют дальнейшего изучения»[15]. Из тех же работ, что существуют, в целом в методике анализа проявляется «позитивизм». М. В. Зеленов считает, что на данном этапе и уровне исторических знаний по данному вопросу это оправдано, так как «нет фактической базы и не накоплен эмпирический материал»[16]. С точки зрения М. В. Зеленова: «Очевидным кажется факт, что назрела необходимость не только публикаций по истории структуры партийного аппарата, но и серьезного исследования на эту тему»[17][18].

Опубликованных источников, специально посвященной секретности и защите информации в партийных органах, практически не существует. Первые документы, касающиеся вопросов секретности и партийного секретного делопроизводства в партийных органах, были опубликованы в журнале «Источник» кандидатом исторических наук В. Лебедевым. В ведении к данной публикации автор негативно оценивает обеспечение секретности в партийных органах. Он отмечает, что «усилим были направлены на то, чтобы потомки никогда не узнали истинных целей и намерений коммунистических вождей», «…подавляющих любое проявления инакомыслия»