От любви не убежишь - страница 5

Неподалеку от Стивена его приятель Грег улыбался про себя. Стивен, конечно, нажил себе нескольких завистников сегодня. Впрочем, вряд ли они смогут повредить ему. В каждой индустрии принято иметь своих infants terribles, тех, кто еще не потерял совесть, чтобы остальные могли спокойно обходиться без нее.

— Ты победил! — в восторге воскликнула Тесс. — Ты и вправду победил!

— Вот как! Оказывается, даже моя любящая жена не верила в меня?

Тесс смеялась, когда их заснял фотограф из «Кемпейн», а репортер из «Маркетинг Вик» поинтересовался, каково это — оказаться победителем, имея так мало шансов на победу.

Все тосты произнесены, все шампанское выпито… Они поймали такси, а потом вывалились из него, потому что свернули на свою улицу не с того конца Кингс-Роуд.

В холле Тесс, конечно же, снова споткнулась о сумку для «Оксфама», но только хмыкнула, а не выругалась, как обычно. На кухне она притянула к себе Стивена и поцеловала его, сияя от гордости.

— Как насчет ночного кубка для героя-победителя? Бренди? Солодовый? Виски?

— Оувалтин, — твердо произнес он.

Она хихикнула, ее смех звучал возбуждающе.

— У жизни в браке есть свои преимущества, нужно признать это. — Стивен смотрел, как она ищет кастрюльку для молока. — Оувалтин вместо солода.

Тесс вылила молоко в кастрюльку и с вызовом посмотрела на него:

— Ну что, суперзвезда, каково это — быть самым крутым рекламщиком в городе?

— Приди в нужное время, все узнай и разоблачи.

Тесс заметила блеск возбуждения в полузакрытых глазах Стивена. Он лениво принялся расстегивать пуговицы на ее розовом кардигане.

— Поздравляю, пап! — Наутро за завтраком Элли обняла отца и звонко поцеловала.

— Поздравляю, Стивен, — восхищенно вторила Инга. — Это как «Оскар», да?

— Почти, — скромно кивнул Стивен.

Люк оторвался от журнала Всемирной федерации по борьбе.

— Вот интересно, пап…

— Да? — Стивен не мог сдержать улыбки при виде серьезного выражения лица своего двёнадцатилетнего сына.

— А зачем вообще нужна реклама?

Стивен засмеялся.

— Сам не знаю. Для меня это просто работа.

Тесс прислушалась с удивлением. Раньше у него не было такого оправдывающегося и вместе саркастического тона. Она наклонилась и взъерошила ему волосы, потом начала искать свой портфель. Обычно она раньше всех уходила на работу, кроме тех дней, когда была ее очередь отводить Элли и Люка в школу, но чаще всего это делала Инга.

— Мам, можно сегодня придут Лил и Пенни? — спросила Элли. Речь шла о ее лучших «суперклассных» подругах.

— Нет! — сказал Стивен. — Только если вы обеспечите мне охрану. У них ни стыда, ни совести.

— Ты просто нравишься им, только и всего, — захихикала Элли.

— Но мне они не нравятся. Они перепугали меня до смерти. Амазонки.

— В любом случае ты сам виноват.

— Я? Виноват? — Стивен озадаченно взглянул на Элли. — Это еще почему?

— Потому что выглядишь не как остальные папы. — Она протянула руку и похлопала его снисходительно. — Но не стоит волноваться, скоро ты тоже станешь старым и лысым.

— Большое спасибо, — Стивен легонько оттолкнул ее, — мне есть чего ждать от жизни.

— Хочешь я подброшу тебя до метро? — предложила Тесс, решив, что пора прийти на помощь.

Но прежде чем она успела дойти до двери, зазвонил телефон. Тесс подняла трубку. Звонила ее мать.

— Привет, мам. — Она посмотрела на часы и подняла глаза к небу. У ее матери была чудесная способность звонить в самый неподходящий момент.

Стивен предательски ухмыльнулся и прошептал: «Я лучше пойду пешком». Прервать телефонный разговор с матерью Тесс, Димфной, было нелегким делом.

— Ну, как жизнь в Лондоне? Судя по всему, очень насыщенная, раз ты не нашла времени позвонить мне.

Тесс вздохнула. Просто удивительно, как мать умудрялась втискивать в одну первую фразу свое недовольство и тем, что Тесс уехала из Ливерпуля, и образом жизни, который она ведет.

Мать никогда не могла понять, зачем Тесс понадобилось уезжать из родного города, где четыре ее младшие сестры бесперебойно снабжали Димфну нескончаемой мыльной оперой кризисов и катастроф, где она играла роль главной прорицательницы и советчицы, без чего не мыслила своего существования. И Тесс была вынуждена признать, что мать блестяще справлялась с этой ролью, способная за считанные минуты убаюкать на своей широкой груди капризного ребенка на кухне, полной соседей, с вечно кипящим чайником, пока они делятся последними слухами и сплетнями, от которых у Тесс волосы вставали дыбом.