От ненависти до любви - страница 7

– Я вообще-то тут живу, – напомнила Лила. Ee желудок сжался от одинаковых сдержанных взглядов, какими родители уставились на нее.

– Я имела в виду, что знаю, как заботиться о Купере. Мне без пяти минут восемнадцать.

– Еще не восемнадцать, – сказал отец. Улыбка заиграла в уголках его губ, будто он считал ее слова забавными.

– Совершеннолетие не наступает по твоему желанию. И я слежу за твоим поведением. Ты ведь хочешь машину?

Лила хотела машину. Ее не волновало, ни марка, ни цвет, ни год выпуска – главное, что бы было четыре колеса, двигатель, и замки, чтобы держаться от остальных подальше.

Ну ладно, если бы это был блестящий черный Фольксваген Битл с откидным верхом, она бы не возражала.

Каждый раз когда они шантажировали ее этим стимулом, она вызывала в воображении свою машину и уступала.

– Простите, – сказала осторожно Лила, подавляя свою растущую обиду.– Просто... Он будет в порядке. Мы оба. Все под контролем. Ладно?

Родители изменили свои выражения, и Лила забеспокоилась, что все испортила. Но затем, лицо ее матери смягчилось и она наклонилась, чтобы поцеловать Лилу в щеку. Цветочный парфюм мамы объял ее.

– Мы позвоним по дороге, чтобы убедиться что все нормально.

Затем (о чудо!), ее родители повернулись к двери.

И перед Лилой предстал образ идеальной вечеринки в виде нарезок картинок. Карли пронеслась бы через входную арку со своими любимыми кексами «Спринклс» купленными в Беверли Хилз, потому что, как она всегда говорила, признак хорошей вечеринки – безупречные кексы. Следующей, зайдет Ребекка, хихикая и бессовестно флиртуя со всеми парнями с которыми возможно, и ведя беспрерывную борьбу за лидерство. Дженни припарковалась бы близко к входной двери, отпуская иронические замечания всем, кто входит. Она как Джоан Риверз (Прим.ред.: америк. комедийная актриса, стендап-комик, телеведущая, известная колкими комментариями о звёздах американского шоу-бизнеса), ну, за исключением возраста и кучи пластических операций.

А затем Купер вбежал в парадную и направился к маме. Лила думала, он хотел получить последнюю порцию обнимашек или похныкать напоследок. Но вместо того, чтобы прильнуть к маминой талии как банный лист, Купер встал на цыпочки и начал шептать что-то маме на ухо.

По мере того как лицо матери побледнело и ее глаза обвиняюще уставились на дочь, у Лилы в животе все сжалось.

– Вечеринка? – потребовала она ответа, в шоке. – В этом доме? Лила, скажи, что это не правда!

Сердце Лилы ушло в пятки с отвратительным глухим звуком. Все чувства покинули ее, пока сердце колотилось в ужасе. Последний раз она чувствовала тошноту в седьмом классе, когда Бо вынудил ее прокатиться на Горках в Парке аттракционов.

– Что? – еле слышно спросила она, хотя никогда не врала без видимой причины. Дайте ей чуть-чуть времени и хорошую историю, она придумает коварный план. Но сейчас она была как олененок Бэмби, столкнувшаяся лицом к лицу с охотником.

– Понятия не имею, о чем говорит Купер, – решилась сказать она. Про-валь-но.

– Она написала всем друзьям, – пропищал Купер. Его голос звучал по-ангельски. Он даже выглядел как херувимчик, его щеки порозовели, а глаза сверкали. Лила хотела убить его. Ангелов можно же убить?

– Он сказал, ты хотела начать вечеринку сразу, как только мы уедем.

Лила открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Губы матери были сжаты. Лицо отца побагровело от ярости. Их сдержанность достигла пика.

– Лила, – закричал ее отец, помахав пальцем, – можешь забыть о машине. Тебе повезет, если я разрешу ездить на своей!

– Ты думала, что можешь скрыть это? – кричала ее мама на пределе громкости. – Как нам доверять тебе после этого?

– Я всего лишь пригласила Карли, – запротестовала она, быстро размышляя.

– Мы говорили о том, что бы посмотреть фильм вместе. И всё. Никакой вечеринки.

Но слово «вечеринка» было бомбой, попавшей в ее жизнь. Удар уже был нанесен.

– Как нам сейчас ехать в Феникс? – сказал мистер Беквит. – Мы ожидали от тебя разумного поведения.

Да, это правда. Они ожидали, что она будет абсолютной, стопроцентно идеальной все время. В школе, дома, везде. Они требовали от нее никогда не просить о помощи, не ошибаться и не вести себя так, будто ее нужно обнять. Она могла написать целую книгу об ожиданиях родителей.