От ненависти до любви - страница 42

Она торопливо направилась к двери, вышла в коридор, закрыла за собой дверь, испытывая одно сильное желание — как можно скорее покинуть здание.

— Вот и попалась! — воскликнул кто-то грубым хриплым голосом, и большая сильная рука ухватила Лору за плечо.

Не в силах вымолвить ни слова, она смотрела в красное торжествующее лицо. О, только не это! Перед ней стоял один из ночных дежурных. Уж не тот ли самый? Ей опять снится кошмар?

Но все было явью. И дежурный вцепился в нее мертвой хваткой.

— Отпустите меня, — холодно приказала она, собрав всю свою волю, — я зашла только затем, чтобы взять кое-что из забытых здесь вещей.

— Неужели? Странно, но у меня все время было чувство, что вы вернетесь.

— Я забыла брошь в столе. Мой отец привез меня сюда. Кстати, вы можете его увидеть, он ждет меня внизу.

— На этот раз работаете под прикрытием?

— Не говорите чепухи. — Она попыталась освободиться, но сторож не отпускал, и ей пришлось вырываться силой.

— Лора, что там случилось?

Она посмотрела через плечо дежурного и увидела, что отец идет к ним.

— Пришел узнать, почему ты так долго.

— Я ее задержал, — заявил сторож, прежде чем Лора успела открыть рот. — Простите, что так получилось, мистер Уинтерс, но я не отпущу вашу дочь, пока не переговорю с мистером Эндрюсом.

— А при чем тут мистер Эндрюс? Она пришла за своей брошкой.

— И все равно я должен доложить.

— Но почему?

— Лучше спросите вашу дочь.

Отец смотрел на Лору, и она поняла, что, если ему все не объяснит, сторож действительно выполнит угрозу, и одному Богу известно, как он представит всю сцену. Но это и не важно, что бы он ни говорил, картина ясна — вор остается вором.

— Пару недель назад кто-то взломал стол Джейка, украл какие-то чертежи, — заговорила она. — Он… он решил, что я их взяла…

— Ты?! — вскрикнул отец недоверчиво. — Да ты шутишь, наверно!

— Все серьезно, как никогда, — вмешался сторож, — я и сам был просто потрясен, когда поймал ее здесь. Но мне положено выполнять свой долг, и не говорите мне, что я ошибся. В темных брюках, темно-зеленой куртке, — конечно, она, да и эти рыжие кудри узнал бы где угодно! Так и сказал мистеру Эндрюсу.

Лора в отчаянии прикрыла глаза, боясь смотреть в лицо отца. Если бы отчаяние могло убить, она давно была бы, как Офелия, в водяной могиле.

— Иди в машину, дочка, — спокойно сказал отец и потом обратился к дежурному: — Я сам поговорю с мистером Эндрюсом завтра утром. Помолчите пока. Моя дочь приехала сюда со мной.

— Ну, если вы берете на себя всю ответственность…

В полном молчании отец и дочь вернулись домой, и лишь в гостиной Джон заговорил:

— Я понимаю, что это и была причина, по которой ты покинула «Грэнтли»? Джейк решил, что ты способна украсть?

Лора кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Почему ты сразу не рассказала мне правду? — Голос был очень мягок, и Лора наконец осмелилась поднять на отца взгляд. Счастье затопило ее, когда она увидела его глаза.

Он грустно улыбнулся, понимая ее состояние.

— Разве я не знаю собственную дочь? Ты никогда ничего не могла бы украсть, это абсурд! Ты должна была поговорить со мной и все рассказать.

— Я побоялась. Этот дежурный… он совершенно уверен, что видел меня.

— Объясни, как все произошло. Что сказал дежурный, как это случилось. И почему обвиняют именно тебя.

Она рассказывала, сама с трудом веря в происшедшее.

— Никто меня не видел, когда я ушла от Бет, просто бродила по улицам, не понимая, куда иду, не замечая времени. Мысли мои были заняты Джейком, и я…

— А он тебе не поверил!

— Да, потому что против меня сильное обвинение — показания сторожа.

Джон Уинтерс покачал головой:

— А зеленая куртка и рыжие кудрявые волосы тебе никого не напоминают?

Лора с изумлением уставилась на отца, который вдруг поднял ее с места и подвел к зеркалу.

— Тебе идут короткие волосы, и эта прическа делает тебя похожей на твоего брата, особенно со спины или вполоборота.

У нее оборвалось дыхание.

— Ты… Ты думаешь, что Тим… Нет, только не он!

— Тогда кто же? Помнишь, Бет его поддразнивала, что у него отросли слишком длинные кудри, как у женщины, и пора стричься.

— Не могу поверить! — воскликнула она. — Тим не мог украсть секретные чертежи. Он не предатель.