От ненависти до любви… - страница 4

– Не трудись, – проворковала Кэт, откидываясь на мягкую постель. – Ты же знаешь, я тебя дразню! Мне приятно проводить вечера в твоем обществе, но в свои скандалы, будь добр, меня не вмешивай. Если хочешь что-то мне подарить – дари тайком. И пусть это будет очень, очень дорогой подарок!

– Хорошо, буду иметь в виду. – Разумеется, она шутит: леди Кэтрин прекрасно знала, что Оливер не желает никаких осложнений: ни в постели, ни вне ее. – Доброй ночи, Кэт.

– М-м…

Большинство слуг леди Кэтрин прекрасно знали, что Оливер здесь. Однако, спускаясь по парадной лестнице, он старался ступать как можно тише. Полезная привычка – не все его любовницы были незамужними. Конечно, мужья бывают разные. Многие и не встревожатся, и не удивятся, обнаружив, что жена принимает гостей по ночам. И все же Оливер старался помнить о таких вещах и соблюдать осторожность. Но сегодня осторожность не требовалась. Леди Кэтрин независима, а положение в обществе и связи позволяют ей не опасаться скандалов.

Добравшись до Риджент-стрит, Хейбери остановил Ливня, своего серого скакуна. Прямо перед ним, за высокой живой изгородью, высился Адам-Хаус. Оливер стиснул зубы. Будь она проклята, эта женщина! Будь проклята! Верно, прежде он желал, чтобы какое-нибудь происшествие рассеяло скуку нынешнего сезона, но теперь, как видно, настала пора припомнить старую поговорку: «Бойтесь своих желаний – иногда они исполняются».

Надо бы, подумал Оливер, заехать в Адам-Хаус как-нибудь утром. Визит вежливости, дань уважения… Хотя об уважении речь не идет – просто напомнить, что он здесь. Однако Диана Бенчли, как видно, не спешила предстать перед любопытной публикой. Хоть Оливер твердо решил не испытывать к ней ничего, кроме раздражения, ее затворничество пробуждало любопытство. Да… пожалуй, встретиться в первый раз где-нибудь на публике будет разумнее для них обоих. И все же, чего она ждет?

Маркиз передернул плечами, прищелкнул языком, трогаясь, и пустил Ливня рысью. Скоро он добрался до своего дома, арендованного на Оксфорд-стрит.

Все умерло, говорил Оливер себе, входя в дом. Умерло и истлело. Остались только шрамы, которые не исцеляет время. Но свою слабость Оливер не покажет никому, никогда. А вот чужую… Тут может и не удержаться. И потому, если в хорошенькой головке леди Камерон есть хоть капля мозгов, пусть держится от него подальше!

Впрочем, если бы она действительно думала о своих интересах, ей не стоило бы возвращаться в Англию.

Диана Бенчли, графиня Камерон оперлась на руку одетого в ливрею лакея и спустилась на землю из нанятого черного экипажа.

– Все готово, Дженни? – спросила Диана вполголоса.

Хрупкая блондинка, сошедшая на мостовую вслед за хозяйкой, кивнула.

– Все как договорились, да? – проговорила Дженни также тихо со странным акцентом.

Светлые волосы девушки были зачесаны назад и стянуты в тугой узел, словно у гувернантки или компаньонки престарелой дамы. Такую прическу она выбрала не случайно. Сегодня вечером все взгляды будут устремлены на Диану, а все языки будут обсуждать только ее. Задача Дженни – подслушать, что говорят о ее хозяйке, а для этого нужно выглядеть незаметной.

– Да. Прости, что спросила, но сегодняшний вечер оказался еще важнее, чем планировалось. Еще ни разу мне не приходилось выстраивать новый план всего за четыре дня.

Леди Камерон остановилась, притворившись, что поправляет длинную, до локтя, перчатку, а сама подняла глаза на высящийся перед ней дом. Все окна его были ярко освещены, из них доносились оживленные голоса и звуки контрданса.

– Ты уверена, что там не будет лорда Камерона?

– Его приглашали, – с легкой улыбкой ответила Дженни, – но приглашение не дошло. Затерялось. Такая жалость, не правда ли?

– Вот и отлично. Сегодня я вполне могу обойтись без него. Уверена, здесь и без него сегодня будет интересно. – Диана двинулась вперед, пробираясь между прибывающими и отъезжающими экипажами.

По пути она подмечала гербы на дверцах карет. Граф такой-то, герцог такой-то, братья, кузены, сыновья и племянники графов и герцогов. На балу у герцога и герцогини Хеннеси собрался весь цвет лондонского высшего общества, а также толпа тех, кто стоит на ступеньку ниже аристократов, – их отчаянные завистники и подражатели. Для замысла Дианы этот вечер был идеален, точнее, почти идеален: портила его толпа разряженных дам.