От полуночи до часа кошмаров - страница 73

— Ну, я не стал бы выражаться столь драматически, — ответил Карл. — Но на данный момент мы крепко застряли. Это так. Но, разумеется, это ненадолго, — поспешил добавить он, заметив, как мрачнеет взгляд Стефана. — Самое большее — на несколько часов.

— Как так? — спросила Элен.

— Завтра утром, в восемь часов, приедет кейтеринг, привезет для вас завтрак, — ответил Карл. — Они обязательно заметят автомобиль и позовут на помощь. Нам только нужно дождаться их у ворот.

— В восемь? — одним махом Элен опустошила стакан и демонстративно посмотрела на свои наручные часы, которые, наверняка, стоили больше, чем месячный оклад всех нас, вместе взятых. Затем она взглянула на Эда: — Мы не можем ждать так долго.

— Я думала, с ним все хорошо? — тревожно спросила Юдифь.

— Учитывая обстоятельства, да, — ответила она. — Но знаешь, я ведь не человек-рентген, насквозь не вижу. У него могут быть внутренние повреждения. Что-нибудь слышала об этом?

Она энергично встряхнула головой, заметив, что Юдифь хочет что-то ответить:

— Нельзя сказать, что за последние двадцать минут я до смерти влюбилась в этого идиота, но все-таки он как-никак мой пациент!

— На семнадцать процентов, или на все сто? — не унималась Юдифь.

Элен проигнорировала ее выпад и снова с вопрошающим взглядом обратилась к Карлу:

— А вы уверены, что здесь действительно нет чего-то вроде черного хода?

— Определенно нет, — заверил ее Карл. — Иначе сорванцы из интерната его определенно бы отыскали.

— Но нам надо как-то выбраться отсюда, — настаивала Элен. Она показала на бесчувственного Эда. — Если он умрет, то куча разных неприятных людей задаст нам кучу неприятных вопросов. И вам тоже, — добавила она, глядя на Карла. — Да, совсем забыла, еще и насчет фон Туна, — почти со скучающим видом добавила Элен.

— Но ведь это был несчастный случай, — прошептала Мария.

Нахмурив лоб, Элен внимательно рассматривала свой стакан, на дне которого еще осталась коричневая жижа, в которой плавали крошечные белые хлопья. Она поболтала стаканом из стороны в сторону и, наконец, пожав плечами, одним глотком допила все содержимое. Неприятное чувство у меня в желудке возобновилось.

— Давайте рассуждать здраво, — сказала она. — Если бы кто-нибудь мне рассказал эту историю…

Она красноречиво пожала плечами, и каждому из нас стало понятно, что она имеет в виду. Был ли Эд жертвой тайно разработанного покушения (хотя я был автором этой идеи, она казалась мне все более и более абсурдной) или это действительно было стечением несчастливых обстоятельств, было относительно легко расследовать. Но два несчастных случая в один день — это уже многовато. Тем более если учесть, что один из пострадавших — человек, который за два часа до этого сообщил нам, что двое из нашей компании покинут эту крепость весьма и весьма богатыми людьми…

— А почему бы нам не убить сразу двух зайцев? — спросила Юдифь. — Давайте пойдем вниз и поищем фон Туна. Может быть, мы его и найдем. А если нет, то хотя бы выход.

Перспектива отправиться в экспедицию в темные сводчатые подвалы (разве Карл не предупредил нас только что об опасности их обрушения?) не особенно меня привлекала, и я не делал из этого тайны. Но альтернативой было остаться здесь в обществе Элен, так как Юдифь и даже Мария, к моему удивлению, сразу, не раздумывая ни секунды, присоединились к Карлу и Стефану — либо они насмотрелись фильмов про Индиану Джонса, либо перспектива остаться здесь наедине с Элен их пугала так же, как и меня. Хотя, пожалуй, это было гораздо лучше, чем просто сидеть здесь и ждать, пока кончится ночь, или мы все впадем в бешенство и вцепимся друг другу в глотку, или пока Эд умрет.

Единственная, кто осталась, это Элен, якобы для того, чтобы заботиться об Эде, если он очнется, но на самом деле скорее из-за того, что она считала ниже своего достоинства лазить в грязных подвалах. Вы только представьте, если бы у нее сломался один из ее так тщательно наманикюренных ногтей! И чем оставаться здесь с ней наедине и слушать ее колкости, я все же предпочел подвал.

Юдифь все еще беспокойно осматривала своды, когда мы пересекали большой зал. Она не издала ни звука, но она слегка дрожала, и я вопреки своему желанию изумился ее мужеству. Я не был уверен, что на ее месте у меня хватило бы сил еще раз зайти сюда. Не говоря уже о том, что один только вид ее лица, облепленного пластырями, доказывал, что нападение летучей мыши было далеко не безобидно, а страх, который она испытывала перед летучими мышами, был не нормальный, обычный страх, а скорее фобия, и плевать на то, что говорила Элен. С фобиями не шутят. Я знаю, о чем говорю.