От рождения до костра - страница 21

Среди тамилов встречаются сектантские или кастовые группы, придерживающиеся особых обычаев.

Приведем любопытный пример крошечной общины, совершенно уникальной и мало известной даже в самой Индии. В небольшой крепости городка Шривайкунди (дистрикт Тирунельвели) много веков обитает община — настоящая загадка для ученых. Называется она коттэй витту пиллеймары, то есть «пиллеймары из крепостных домов». Имена у пиллеймаров вполне тамильские, но они не считают себя потомками тамилов. Пиллеймар — «человек из земледельческой касты». Однако сами пиллеймары давно забыли, когда занимались сельским хозяйством. Основные ритуалы и обычаи нескольких сот представителей пиллеймаров не имеют аналогов среди тамильских. Эти люди говорят по-тамильски, но не следуют тамильским обрядам, хотя индуизм для них является основной религией.

Самое удивительное в жизни пиллеймаров состоит в их стремлении к крайней изоляции от внешнего мира, особенно это касается женщин, которые из века в век проводят всю свою жизнь в крепости с высокими мощными стенами толщиной более трех с половиной метров. Крепость занимает площадь около пяти гектаров, оборудована четырьмя прочными воротами, да и те обычно на запоре. За главными воротами выстроена кирпичная стена — своего рода экран от нескромных взоров. Едва ли какой-нибудь мужчина городка рискнет проникнуть на территорию крепости, чтобы увидеть местную красавицу или попытаться увести ее с собой. Да и посторонних женщин обитатели крепости пускают к себе весьма неохотно. Пиллеймары с гордостью говорят, что за последнюю тысячу лет ни одна их женщина не покинула стен крепости.

Для тамилов — людей довольно энергичных и предприимчивых — столь затворнический образ жизни не характерен. Пиллеймары объясняют такой необычный уклад жизни стремлением уберечь честь и добродетель своих женщин и рассказывают историю, воспринимаемую ими как быль.

Тысячу лет назад жили пиллеймары в Кашмире и занимали министерские и казначейские посты при дворах раджей. Тогда у них были другие манеры и носили они другие одежды, говорили на другом языке, да и уклад жизни был иной. Только они имели особую привилегию водружать корону на головы раджей. Были они столь прославленными знатоками тонкостей придворного этикета, что пригласил их к себе в блистательную столицу тамильского царства Пандья сам царь и просил остаться в качестве придворных. Они придали блеск и парадность двору Пандьев. Когда между династиями Пандьи и Тенавараяна вспыхнул конфликт из-за престола, пиллеймары вынуждены были бежать из Мадурая, спасая себя и своих жен от верной смерти. Они даже готовились к самому худшему — принести себя в жертву судьбе и совершить массовый уход в небытие. Но вступивший на престол новый царь Пандьев — Па-ракрима поклялся предоставить им убежище и подарил недалеко от Мадурая пять гектаров земли и триста небольших домов. Эту территорию их предки обнесли крепостными стенами. Так пиллеймары выжили и сберегли память о своих предках.

Жители городка Шривайкундам не вмешиваются в дела обитателей крепости, хотя поддерживают с ними экономические связи. Мужчины-пиллеймары служат клерками в близлежащих городах, они регулируют и направляют жизнь общины, а их женщины находятся в полной от них зависимости.

Когда северо-восточные ворота крепости со скрипом открываются, жители городка знают: всевышний забрал к себе еще одну женщину пиллеймаров. Даже мертвую они не позволяют обследовать ни врачам, ни полицейским. Никто чужой не смеет лицезреть ее ни живой, ни мертвой. Ничего подобного в традиционных тамильских обрядах нет. Пиллеймары заворачивают покойницу семь раз в ткань — она бывает белой или пестрой (белый цвет саванных одеяний умершей свидетельствует о том, что покойница — вдова). Тела мертвых пиллеймары кремируют за пределами крепости.

С точки зрения жителей городка, затворнический образ жизни женщин у пиллеймаров доведен до абсурда. Здесь любят рассказывать об этом одну историю.

Однажды юная жительница крепости, обуреваемая любопытством, рискнула взобраться на высокую стену, чтобы хотя бы издали полюбоваться праздничным шествием в городке, но была за это жестоко наказана своей общиной — в назидание остальным обитательницам крепости ее сожгли.