От солнца к солнцу - страница 9

Об этом мне рассказывала на вулканологической станции Генриетта Евгеньевна Богоявленская, которая как научный сотрудник курирует Безымянный. Она молода, и я позволю себе называть ее просто Генриеттой.

Генриетта считает, что ей, как начинающему вулканологу, удивительно повезло. То есть сначала совсем не повезло. Когда она приехала сюда, закончив геофак Воронежского университета, ей достался мертвый, потухший вулкан. Пусть у него было любопытное геологическое строение. Но куда интересней иметь дело с вулканом живым, активным. Таким, как Шевелуч, которого опекал ее муж, Игорь Иванович Гущенко. Шевелуч время от времени закипает, выбрасывая лаву, пепел. Не то что ее Безымянный.

И вдруг Безымянный ожил. Между прочим, с этим событием совпали еще два события в жизни Генриетты. Во-первых, к ней на Камчатку переехали из Воронежа родители; отец, агроном, собирался и здесь разводить овощи. Во-вторых, в самый канун извержения у нее родилась дочка Аленка. И молодая мать-вулканолог укачивала свое дитя, можно сказать, под грохотание недавно ожившего вулкана.

А он все распалялся и распалялся. Потом неожиданно затих. Но теперь ему уже не верили. Было замечено, что за последнее время его как бы приподняло и раздуло. Да-да, он раздался вширь и стал выше. Какие-то страшные силы распирали вулкан изнутри, искали себе выход. И они должны были прорваться сквозь лаву, закупорившую жерло, или вместе с ней…

То, что произошло затем, вулканологи назвали взрывом. Потому что это было больше, чем извержение: Безымянному разворотило всю верхушку, укоротив его метров на двести, вместо правильного конуса образовалась гигантская чаша. Но и взрыв это был странный — бесшумный. Взрывная волна полтора раза обогнула земной шар и была отмечена на барографах многих метеостанций мира. А рядом с вулканом и вокруг стояла в этот момент тишина. Звук поглотила гигантская каменно-песчаная туча, которая, взметнувшись на высоту сорока километров, двинулась в сторону Ключей. Она шла со зловещим шорохом. Она закрыла полнеба, потом все небо, и свет померк. Самой темной ночью не бывает так темно. Электричество в домах горело, но свет из окон не мог пробить кромешной тьмы. В квартирах, в учреждениях сами по себе звонили неистово телефоны: видно, что-то случилось с кабелем. Люди, застигнутые в этот час на улице, пробирались во тьме сквозь хлеставший в лицо каменный дождь. Пахло серой. Пробудились и небесные силы: грохотал гром, сверкали молнии. Но молнии-то, пожалуй, только скрашивали эту мрачную картину.

— Я была, — говорит Генриетта, — вот тут, в лаборатории. Кинулась домой. Вижу, сидят в уголке на диване мои старики, мама прижалась к отцу и держит на руках Аленку, закутанную в одеяло. Молчат. А в глазах читаю: дочка, что же это будет? Что я могла сказать им в успокоение? Трудно было предвидеть, как поведет себя дальше Безымянный. Думалось, что этот его взрыв — кульминация, за которой последует спад.

Так и случилось. Вулкан начал затухать… Надолго дал он нам всем работы! В тот мартовский день мы и не подозревали, каковы подлинные масштабы взрыва. А потом мы увидели раскаленный поток лавы, пепла, камней, разлившийся на восемнадцать километров и бушевавший в долине. Постепенно охлаждаясь, он превратился как бы в застывшую реку глубиной в десятки метров. Совершенно невиданное нагромождение вулканических материалов. Прямо, знаете, неиссякаемый клад для геологов, геофизиков, геохимиков. Они мечтают о сверхглубоких скважинах, чтобы проникнуть в нижние слои земной оболочки. Мы ведь пока все поверху, поверху, дальше пленки земной коры не уходим. Но главные, определяющие процессы, — там, в базальтовом слое, у границ мантии земли. Попробуй пробурить к ней скважину, заглянуть в те глубины! А Безымянный запросто выдал нам все на-гора. Исследуй структуры, бери газовые пробы, измеряй температуру, сравнивай, размышляй. Поползали мы по этому потоку, пожарились! Он и сейчас тепленький, дымит… Успокоился ли Безымянный? Как вам сказать? Взрываться больше не взрывается. Но шевелится. Следим за ним во все глаза, как за Ключевским. Они, можно считать, сравнялись в славе. Безымянный тоже теперь один из самых знаменитых вулканов на земле. Переименовывать его не будем, но знать о нем хотим побольше. Проложили дорогу к его вершине. Можно подъехать на машине чуть не к кратеру. Это, наверно, единственная такая автомобильная дорога. Что там в кратере? Первый раз я спустилась туда вскоре после взрыва. Наблюдала выжимание вязкой лавы, экструзию. У меня кандидатская так и называется: «Вулкан Безымянный и его экструзивные образования». Тогда все вокруг парило, детали разглядеть было трудно. Я еще дважды спускалась в кратер. Точнее говоря, подымалась. Там на месте жерла вырос после взрыва новый небольшой конус, и, чтобы рассмотреть кратер, надо подняться на эту свежую, только что родившуюся вершину… Женщина в кратере? Вам кажется это оригинальным? А по-моему, самое обычное дело…