От встречи к встрече - страница 3

стр.

- Да, ваша светлость.

Губы толстяка растянулись в улыбке. Отнюдь не хорошей была она, поскольку походила на оскал хищного зверя, приготовившегося растерзать беззащитную жертву.

Не сводя взгляда со стоявшего у дверей толстяка, Орадо подумал, что едва бы он захотел видеть этого господина в своих врагах.

"Определенно, этот человек занимает в сыскном Приказе свое место", - подумал он. Вслух же произнес:

- Орадо ка Вельмон, гранд Кастильский к вашим услугам.

- Гранд Валь Лавоне, - отозвался гость. - Легат нынешнего подесты и верховного инквизитора Ахерона. - Он обвел взглядом читальный зал, как будто высматривая в какую-то опасность, после чего перешагнул порог. - Я представляю его интересы в этой части города. Нам с вами не доводилось встречаться прежде, но о ваших делах я уже наслышан. Давно хотел засвидетельствовать вам свое почтение, мональе.

- Могу ли я полагать, что это визит вежливости? - спросил Орадо с тем выражением на лице, которое бывает у людей, которых отвлекли от важных дел.

- О, нет! Нет, к сожалению. Хотя, если вы сочтете, что я выполняю в данный момент какое-то должностное поручение, то также ошибетесь.

- В таком случае, я должен поинтересоваться, что вас привело в это книгохранилище?

- Мне бы хотелось..., - пристав оборвал себя на полуслове, оглянулся на дверь, которую затворял библиотечный служащий. Потом повернулся к Орадо. - Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Поверьте, это не займет много времени. Но я надеюсь, что вы поможете мне прояснить несколько моментов в одном щекотливом деле.

- Именно я?

- Да, сударь.

- Ну что же... Я никуда не тороплюсь, - проговорил Орадо, усаживаясь в кресло, стоящее у одного из книжных стеллажей, жестом предлагая легату занять другое, неподалеку от себя. - Чем я могу быть вам полезен?

- Я уже сказал, что дело, которое привело меня к вам весьма щепетильное. Оно касается одной очень известной в широких кругах особы. Так что, надеюсь, что весь этот разговор останется между нами.

- Вы можете быть в этом уверены. Если вашей светлости недостаточно моего слова, то вы можете потребовать от меня клятвы.

- О, что вы?! Вашего слова вполне будет достаточно, - сказал Валь Лавоне, усаживаясь в кресло. Прищурившись, как будто от яркого света, он улыбнулся. - Ведь к словам Орадо Кастильского, как поговаривают, прислушивается сам государь.

- Вы преувеличиваете, конечно. Наш государь, насколько мне известно, не склонен слушать даже своих советников. Мнение такого человека как я его интересует, как сломанная шпора. Однако, позвольте мне поинтересоваться: многие ли обо мне говорят в этом городе?

- Многие, мональе. Купцы, алхимики, лекари... Всякий сброд, мнение которого не стоит и ломанного гроша. Мне это не важно. Тем не менее, есть и такие личности, которые распространяют о вас совсем уж нелепые слухи. Некоторые из этих господ называют вас не иначе, как колдуном.

Орадо рассмеялся.

- Этот город под завязку набит всякого рода нечестью. Одним колдуном больше, одним меньше... Кому какое дело?

- Надо думать, что людям, которые не желают вам иного, кроме смерти.

- Вы думаете, что мне угрожает опасность?

- Мне сложно ответить на этот вопрос именно сейчас, поскольку врагов у вас слишком много было всегда. Каким-то непостижимым образом, вы ежедневно множите своих недоброжелателей. Многие из них были бы рады пустить вам кровь прямо на улице, но сделать это непросто. В конце концов, им бы пришлось иметь дело с одним из лучших клинков королевства. Это не означает, впрочем, что вам не следует смотреть по сторонам в темных переулках. Согласитесь, что шпага, пусть даже это шпага чести, не спасает от удара ножом в спину.

- Стало быть, если я сейчас должен кого-то опасаться, так это наемных убийц.

- Или их нанимателей.

- Смею ли я надеяться, что вам известны имена тех из моих недругов, которые готовы заплатить за мою смерть?

- Имена? Мне они не известны. Я говорю вам о жрецах старых, полузабытых культов, мональе. Честно говоря, нет в этих местах человека, которого эти люди проклинали бы больше чем вас. Они же, впрочем, готовы вас и боготворить. И это весьма удивляет.