Отбор без шанса на победу - страница 3

Помню, как недоверчиво смотрела на отсвечивавшие жёлтым хищные глаза, заглядывавшие в самую душу, как опасливо косилась на грязные смертоносные когти.

— Как тебя зовут, котёночек? — Кха-це сел передо мной на четвереньки, чтобы быть одного роста.

— Не знаю.

Кончик его хвоста нервно дёрнулся, а взгляд прошёлся по шее и запястьям, на которых виднелись ссадины от верёвок. Джету не нужно было объяснять, что означали эти отметины. Кха-це прекрасно знали, что такое рабство. Тогда прошло всего несколько лет, после того, как их официально освободили и признали гражданами Империи. Однако выяснилось, что не все коты знают, что делать со своей жизнью в этом новом мире. Многие вернулись в старые семьи на старую унизительную работу, но в этот раз они стали получать зарплату. Смешную, но всё же. Только у Джета был иной взгляд на будущее.

— Пойдёшь со мной, котёночек? — он игриво склонил голову набок.

— Почему ты зовёшь меня котёнком?

Моей новый знакомый широко улыбнулся и завёл лапу мне за спину. Через мгновение он уже держал меня за хвост.

— Я наблюдал за тобой, крошка, но всё это, — он кивнул на мои уши и хвост. — Появилось, лишь когда я подошёл ближе. Должно быть, ты испугалась и решила, что я не обижу себе подобную. Ты умная девочка, — искренне похвалил Кха-це.

— Ты расскажешь всем, что я безликая?

В тот миг перед моими глазами появились довольные лица жестоких хозяев. Старые или новые. Неважно. Меня снова заставят играть отвратительные роли. Принимать облик пропавших детей и грабить потерявшие надежду семьи, а затем сбегать, оставляя их с разбитым сердцем.

— С ума сошла? Теперь ты моё сокровище. Моя маленькая сестрёнка. Пойдёшь со мной?

До сих пор помню ту протянутую лапу и мои слёзы. Теперь его когти ухожены, но всё так же опасны. Жуткий блеск в глазах прячут линзы, а хвост украшен драгоценными камнями.

Мы через многое прошли, чтобы оказаться сейчас в этой комнате.

— Простишь меня? — Джет повторил вопрос, гладя меня по волосам.

— За что именно? За угрозу упечь за решёткой и забрать у меня внешность Кайлин?

— Ты разозлила меня. Можешь представить, что я чувствовал, когда ты пропала?

— Думала, ты разучился чувствовать, став распорядителем отборов.

— Колкость засчитана. Знаешь, я надеялся, что ты прихватила денежки и живёшь где-то на тропическом острове в роскоши. Но когда я увидел, во что ты превратилась, крошка, я не смог это принять. У тебя даже телевизор не подключен, — Джет схватил пульт и прежде, чем смогла остановить, его включил запись на том месте, где я закончила смотреть.

— Прости, но ты выбываешь, — звучит повтор, а в глазах Кайлин Верани стоят неподдельные слёзы.

Вырываю пульт из рук Кха`це. Но уже слишком поздно.

— Значит, я не ошибся. Моя крошка на самом деле влюбилась в Налтара.

Ничего не отвечаю. Всё и так очевидно. Борюсь, чтобы не задать мучащие меня вопросы. Как он? Счастлив в браке?

— За это тоже прости. Но ты сама знаешь, что Валай Клао не станет частью общества без унизительной процедуры регистрации, а дом Реонван никогда не примет заклеймённую девушку.

— Но Налтар не знал, кто я… — догадка появилась с привкусом предательства на языке. — Ты ему сказал!

— Не совсем. Он был близок к тому, чтобы выбрать тебя, крошка. Но пойми, я ничего не решаю. Есть люди, которые стоят надо мной. На мне надавили, хотя наш секрет не выдали. Я бы не поступил так с тобой, но есть те, кто поступят.

— Налтар не знает?

Джет покачал головой.

— Зачем ты пришёл?

— Мне велели отыскать тебя и вернуть, хотя твоё исчезновение оказалось им на руку. Нет девушки — нет проблемы.

Вот и закончилась спокойна, полная жалости к самой себе жизнь. Ярмо снова затягивали на моей шее руками Кха`це.

— Что хотят твои хозяева, Джет?

Он поморщился и оскалился. До сих пор не переносит, когда я напоминаю ему, что рабство не закончилось для него с официальной отменой.

— Кайлин стала своего рода символом для женщин и запустила интересную волну. После твоего побега следующий отбор невест бойкотировали и сорвали. Девушки устали смотреть, как мужчина решает достойна его избранница, или нет.

— Давно пора было прикрыть эту унизительную лавочку, — ухмыльнулась.