Отборные невесты для Властелина - страница 4
Обувшись в них и мысленно выдохнув, отворила дверь.
– Идёмте, я проведу вас к малому залу, – тут же подоспел мальчишка-паж. Улыбнувшись ему, я кивком разрешила.
Малый зал оказался на первом этаже, как и обеденный, о чём я узнала от словоохотливого мальчишки, который, надо отдать ему должное, шёл впереди, не пытаясь косить в сторону не совсем одетой ли.
У высокой двустворчатой двери, изукрашенной самоцветами, он поклонился:
– Вам сюда, миледи.
Толкнув створки, чуть отступил, позволяя мне войти.
Похоже, я прибыла одной из последних. Посреди помещения цепочкой стояли девушки, все в одинаковых персиковых пеньюарах.
– Проходите, Эмили, – вышел навстречу сам визирь и даже подал руку.
– Благодарю, – я не стала опираться на предложенную конечность, позволив себе лучше рассмотреть помещение.
Богато убранный, украшенный лепниной потолок плавно перетекал в такие же стены. Широкие окна давали много света – при взгляде снаружи и не скажешь, что в крепости может найтись такое помещение!
Впрочем, все окна выходили в какой-то внутренний дворик, а пол сверкал мозаичными картинами, стоптанными сотнями ног, но не потерявшими яркости красок.
У окна, к коему были развёрнуты девицы, возвышались два кресла – одно побольше, видимо, для Властелина. Одно попроще, хотя тоже великолепное – похоже, именно оттуда поднялся гле Дуаз, ибо оба нынче пустовали.
Я наскоро пересчитала: девушек было пятнадцать, я шестнадцатая, значит, ещё две в пути. Не удостоив взглядом визиря, недовольно убравшего руку, с независимым видом двинулась к шеренге.
Большинство девиц оставались исключительно в пеньюарах, сверкая оголёнными верхними и нижними полушариями – кто смущённо, кто наоборот, словно выставляя прелести напоказ. Ну, может, только это и способно заинтересовать потенциального муженька? Который, впрочем, не спешил обозревать собственных невест.
Некоторые, как и я, оказались запасливыми и умудрились раздобыть себе трусики, а пара счастливиц даже смогли похвастать бюстгальтерами!
У стены, противоположной окну, располагался небольшой диванчик – которого хватило бы максимум на четверых-пятерых девиц, если бы ужались покомпактнее. Столик с чашей и портрет какой-то престарелой ли над ним довершали композицию.
Не успела я занять место, как дверь справа, та самая, сквозь которую вошла и я, с грохотом распахнулась, впустив полненький ураган с короткой копной тёмных волос:
– Что вы себе позволяете? – сразу же пошла в атаку девушка, не сумевшая прикрыть ничего из стратегически важных мест. Пеньюар так и норовил распахнуться и сверху, и снизу, предательски демонстрируя то одни прелести, то другие. – Я Люсьи фор Бристоль, моя семья одна из древнейших в Аншерии!
Откуда-то я знала, что она представительница центрального графства Цетт, раньше бывшего резиденцией короля, а ныне Властелина. А приставка «фор» свидетельствовала, что миледи действительно из высокого аристократического рода, корнями уходящего, возможно, к одному из древних богов, которые, говорят, раньше частенько спускались к простым смертным со своих божественных высот.
– Вы ведёте себя неподобающе, фор Бристоль, – холодно отрезал визирь.
– Это вы ведёте себя неподобающе джентльменам, заставляя дам разгуливать в неглиже!
Следом зашла последняя претендентка, но, обнаружив разборки, поспешила замереть, смущённо скрестив руки на груди, чтобы прикрыть полупрозрачный халатик.
– Прежде, чем приступить к остальным этапам отбора, его Превосходство должен знать, какая женщина будет скрашивать ему ночи. Ибо, если она придётся ему не по нраву, то в остальных этапах не будет никакого смысла.
Ничего себе, ну и зажралось «Превосходство»! Ещё и обращение к себе придумал, чем его банальное «Величество» не устроило?!
Пока толстушка открывала и закрывала рот, в поисках, как лучше ответить зарвавшемуся визирю, тот неожиданно добавил:
– Впрочем, для вас он окончится уже сегодня. Дальше можете не утруждаться, – и, словно её больше не существовало, визирь повернулся к последней, отчаянно краснеющей претендентке, протянул ей руку:
– Позвольте проводить вас, миледи.
Миледи позволила, вложив узкую ладошку в холёную руку мужчины, и тут же сделалась пунцовой под чрезмерно откровенным взглядом, которым он окинул её с головы до ног и обратно.