Отчаянные Крошки - страница 12

Одна сторожевая Няня зашевелила губами, намереваясь сказать: «Вы арестованы», но вместо этого у нее вырвались чудовищно неожиданные слова:

— В эту дверь, вниз по лестнице, в туннель, по воде, третья справа, камера пять, не ошибетесь. Ключ на гвозде.

— Огромное вам спасибо, — сказала Маргаритка.

— Не пойти ли вам искупаться с пирса? — предложила Примула.

— Чудесная мысль, — обрадовались Няни и затопали к порту.

Звяк.

— Что в этих конфетах? — полюбопытствовала Маргаритка, когда они шагали по подъемному мосту.

— Купорос. Уговорный сахар. Насильная эссенция, — объяснила Примула. — Вниз по лестнице, так?

— Двинулись, — сказала Маргаритка. — Фу! Этот туннель в безобразном состоянии.

— Глубокий ил. — Под ногами захлюпало. — А это, надо думать, вода? Если не ошибаюсь, третья камера справа. Точно?

— Точно, точно, — сказала Маргаритка. И немного повысила голос: — Ку-ку! Пит, то есть Няня Петронелла, ты здесь?

— Здесь, — раздался ответный крик.

Они шли по коридору. Из каменных стен сочилась вода, слева и справа были дубовые двери, окованные железом. Из-за маленьких зарешеченных окошек доносились стоны. Окошко камеры № 5 было занято недовольным лицом Няни Петронеллы Фраер.

— Чего так долго? — спросил он.

— Кто долго ждет, тот долго живет, — наставительно сказала Маргаритка. Она сняла с гвоздя ключ и отперла дверь. — Ну и как тебе тут, Пит?

— Очень уютно, — сказал Пит, — не считая тритонов и прочих соседей.

— Пропавших найти не удалось?

— Как таковых — нет, — сказал Пит, отводя глаза.

— Ай-ай, — сказала Маргаритка — Ну что, пошли отсюда?

— Э-э, — произнесла Примула, словно пытаясь привлечь сестрино внимание.

— Сейчас не время экать, — осадила ее Маргаритка. — Ой.

«Ой» было вызвано тем, что коридор внезапно наполнился огромными Нянями. Они нависли над Примулой, как скалы.

— Мятненьких? — испуганно предложила Примула, протягивая жестянку.

— Спасибочки, с удовольствием, — сказала передовая Няня и протянула огромную руку.

Огромную и неловкую.

Огромная неловкая рука вышибла жестянку из руки Примулы, огромная неуклюжая нога вдавила ее в слякоть.

— Упс, — сказала передовая Няня.

— Упс, — согласилась Маргаритка.

— Что вы тут делаете? — спросила Няня.

— Пришли навестить нашего приятеля, то есть коллегу, Няню Петронеллу, — сказала Примула.

— Чтобы немного подвергнуть ее пыткам, — поспешно добавила Маргаритка.

— Очень мило с вашей стороны, — сказала Няня. — Пароль?

— Эники-беники.

На секунду воцарилось гробовое молчание.

— Пароль меняется в десять тридцать, — ласково сказала передовая Няня. — А сейчас без четверти одиннадцать.

Над Примулой и Маргариткой склонились громадные головы.

— Озорницы, озорницы, — сказали головы.

Маргаритка посмотрела на свои часы.

— А на моих двадцать минут одинна…

Огромные руки схватили сестер и закинули в камеру к Питу. Дверь с грохотом захлопнулась.

— Бай-бай, — прорычал в зарешеченное окошко хриплый голос. — Завтра, я полагаю, вам зададут кое-какие вопросы. Много вопросов.

— Тяжелых, — пообещал другой голос.

Щелкнули замки, лязгнули засовы. Загремели цепи.

Заскрипели, удаляясь, тяжелые башмаки. И — полная, беспросветная темнота, как у коровы в желудке, только намного холоднее.

— И вам того же, — бросила им вслед Маргаритка.

Стало тихо. Маргаритке взгрустнулось. Ни Старшого на горизонте, ни папы Крошки… Да и самого горизонта не видать — в глубокой подземной темнице, с дыркой в полу вместо уборной, под охраной противных людишек, которые завтра будут задавать ей, Маргаритке, тяжелые вопросы. Но Маргаритка тут же постаралась найти в этом светлую сторону — хоть и непросто найти таковую в глухом мраке камеры.

— Да нет! — бодро сказала она. — Должен же быть выход!

— Дверь, — согласился Пит Фраер. — Но она заперта.

Маргаритка принялась шарить по стенам. Они были сложены из массивных камней, плотно пригнанных друг к другу. Пол, кажется, бетонный, покрыт противной слякотью. Потолок тоже из камня, сводчатый…

— Да, — сказала она, немного суетясь от отчаяния. — Понимаю. — Маргаритка опустилась на грубую каменную скамью. — Как ты там, Примула?

— Холодно, — донесся из темноты голос сестры.