Отчаянные - страница 27

Оправдываться было бесполезно. Не имело смысла доказывать, сколь близок сам он был к той критической точке, когда под воздействием высоты в его организме могли начаться необратимые процессы. По-настоящему понять это были способны лишь те, кто на себе испытал жестокий нрав гор. Несколько авторитетных альпинистов вступились за Хэла, но, с точки зрения обывателя, Хэл Map заслуживал всяческого осуждения.

По возвращении в Анкоридж Хэл закрыл на два месяца свое агентство и уединился в своих любимых Чугачских горах. В конце лета он решил окончательно закрыть «Горные вершины» и полностью посвятить себя работе в Службе горнолавинного надзора.

* * *

Хэл осушил чашку с горячим питьем и посмотрел на Джози.

— Вот и все, — подытожил он. — С тех пор я зарекся подниматься на эту вершину.

— Глубоко тебе сочувствую, — сказала Джози. — Даже представить не могу, каково тебе было, когда он умирал на твоих глазах… Это, наверно, ужасно.

— Не то слово.

В палатке повисло тягостное молчание, и даже неунывающий Нима не мог найти нужных слов, чтобы разрядить атмосферу.

На следующее утро, через силу позавтракав мюсли с какао, Джози последовала за Хэлом по леднику к Кала-Паттару — каменной скале, с которой, она надеялась, ей наконец-то удастся взглянуть на Эверест.

С каждым часом все острее ощущалось воздействие высоты. Джози чувствовала, как от недостатка воздуха что-то сжимается у нее в груди. Она карабкалась, не отрывая глаз от неглубоких отпечатков, оставляемых на тропе ботинками Хэла.

Неожиданно Хэл остановился и, махнув Джози, театрально поклонился:

— Добро пожаловать на Кала-Паттар. А вот это — Эверест.

Да, вот он, Эверест. Гора, которую она до сих пор видела

только на фотографиях, сейчас стояла прямо перед ней — грозная, невероятно огромная. Ради этого зрелища она и добиралась сюда. Они сидели бок о бок, в молчании созерцая громаду из камня и льда, вздымающуюся над соседними зазубренными гребнями.

— Ты и впрямь стоял на самой вершине? — первой нарушила молчание Джози.

— Да. Это самое прекрасное место на земле.

— Потому ты и поднимался туда столько раз?

Хэл положил под спину рюкзак и откинулся на него, сцепив на затылке руки.

— Пожалуй.

Джози последовала его примеру. Перед Эверестом она чувствовала себя ничтожно маленькой.

— Не понимаю, как вообще можно решиться на такое восхождение, — проронила она, ошеломленно взирая на величавую громаду.

— Многие решаются, слишком многие, — отозвался Хэл.

Внезапно ее пронзила мысль, от которой она похолодела:

— А ведь там Себастьян. Там, наверху, его могила. Он лежит где-то под самой вершиной.

Хэл молчал.

Джози сосредоточенно разглядывала Эверест, отмечая каждую деталь его рельефа — расселины, ущелья, готовые в любую минуту обрушиться ледяные карнизы, — будто искала в них ответ на вопрос, не дававший ей покоя с первых шагов этой маленькой экспедиции. Чем же гора так пленила Себастьяна?

Минуты текли. На склон Эвереста начало надвигаться облако, сгущавшееся прямо на глазах.

— Нужно установить табличку, — напомнил ей Хэл.

Он извлек из рюкзака медную пластинку, сделанную по эскизу Деборы. На ней были выгравированы силуэт Эвереста и фамилии членов экспедиции Рика с указанием даты их гибели.

Джози взяла табличку в руки. Она видела ее впервые.

— Красивая. Молодец Дебора.

Нима уже побывал здесь за два часа до них, он принес на Кала-Паттар килограммовый пакет цемента. Хэл выкопал в земле ямку, насыпал в нее цемент, добавил воды из фляжки и лопаткой замесил раствор.

Они решили прикрепить табличку на небольшом карнизе, обращенном к Эвересту. Хэл выровнял цемент и вдавил в него памятный знак. А потом взял видеокамеру и запечатлел стоящую на его фоне Джози.

— Вот и все? — спросила она.

— Да. Все. Теперь домой.

Гора уже пряталась в клубах облаков, мешавших Джози в последний раз взглянуть на Эверест. Она помолилась за Себастьяна и вслед за Хэлом стала спускаться вниз к тропе, ведущей к зеленым долинам и Катманду.

Ночью, едва Джози закрыла глаза, в ее воображении тотчас же выросла величавая каменно-ледяная пирамида — именно такая, какой она предстала ее взору в просвете облаков. Что же все-таки открыло ей мимолетное знакомство с Эверестом? Почему этот повергающий в трепет силуэт так прочно врезался в ее сознание?