Отчаянный шаг - страница 23

Брови Дэра взлетели вверх.

— Ну, к примеру, куда здесь положить ноги?

Брови взлетели еще выше.

— И что насчет… орудия? Как им можно управлять в таком положении?

Дэр мысленно возблагодарил небеса за то, что у него такие густые волосы — в противном случае его брови оказались бы уже на затылке.

— Леди Шарлотта…

Она, озадаченно нахмурившись, смотрела на кресло, одной рукой придерживая расстегнутые бриджи.

— Просто не могу себе этого представить. Кресло не упоминается даже в знаменитом «Руководстве по супружеской гимнастике» Вивьен ля Блу.

Дэр открыл рот, чтобы попрощаться раз и навсегда.

— Я бы запомнила, если бы такой способ там был!

Он потряс головой. Нужно срочно собрать остатки соображения, чтобы окончательно не затеряться в безумном вращении ее мыслей.

— Это не так-то легко пропустить, а я обращала особое внимание на главы, где предлагается творчески использовать мебель, потому что Антонио очень любил парчу.

— Несмотря на…

— Парчу?

Наверняка он не расслышал.

— Ни за что не подумаешь, что парчу можно использовать для развлечения, но Антонио любил, чтобы я заматывала его в длинные рулоны, а потом брала выбивалку для ковров и лупила ею по ним.

— Я должен… вы сказали — выбивалку для ковров?

Она кивнула и провела пальцем по изогнутой спинке кресла.

— Да, он говорил, что после выбивалки парча становится мягкой, гладкой и приятной для кожи, хотя как он мог это оценить, если весь изгибался, дергался и стонал, — это выше моего понимания.

Дэр подумал, что это выше не только ее понимания.

— И все равно он очень ждал этих сеансов избивания в парче, так что я думаю, в его словах была какая-то доля правды.

Дэр крепко вцепился в остатки сознания и сделал последнюю попытку сохранить рассудок.

— Леди Шарлотта…

Шарлотта повернула к нему свое бородатое лицо с милым, сбивающим столку выражением.

— Да, милорд?

Он заглянул в ее прелестные глаза, ясные и бездонные, и познал томление и тоску, каких не испытывал с тех пор, как был юным, глупым и впервые влюбленным. Но он давно не юный мальчик, и даже если до сих пор глуп, любви в его жизни места нет.

— Доброго вам вечера.

— Но, милорд…

Дэр подошел к двери, отпер ее и оглянулся, чтобы навсегда запечатлеть в своем сердце образ женщины, которая каким-то непонятным образом, против его воли, оставалась там все пять одиноких лет. Она прекрасна. Эфемерна. Богиня, замершая, как мраморная статуя; в мятых шелковых чулках, гофрированный воротник сбился набок, длинные кружева, оторвавшиеся от льняной рубашки, накрутились на руку, сжимающую края бриджей, гульфик болтается отдельно. Лицо на фоне огненно-рыжей бороды бледное, и от этого глаза, ясные, как синее летнее небо, сверкают еще ярче. После свадьбы Патриции он покинет город. И никогда больше ее не увидит.

— Прощайте, Шарлотта.

Ручка двери повернулась, и Дэру пришлось быстро отступить назад, чтобы его не сбили открывающейся дверью.

— А, лорд Карлайл, вот вы где. Маленькая птичка чирикнула мне, что я найду вас тут.

Дэр с нарастающим ужасом взглянул на подозрительно улыбающееся лицо хозяйки бала.

— Леди Джерси, я…

— Ваша сестра очень беспокоилась за вас, правда, мисс Макгрегор?

Дэр отступил еще на шаг, и рядом с леди Джерси появилась Патриция. Обе дамы смотрели поверх его плеча, туда, где Шарлотта шмыгнула за кресло.

— Да, я беспокоилась. Это вовсе не похоже на моего брата — пообещать мне тур вальса и исчезнуть, но раз уж у тебя были дела с этим джентльменом, я готова простить эту оплошность, Дэр.

Леди Джерси вошла в комнату, наклонила голову, глядя на Шарлотту, и протянула ей руку.

— Сэр, боюсь, я не имела удовольствия?..

Шарлотта издала какой-то задушенный звук, кинула короткий непонятный взгляд на Дэра, хотела пожать руку леди Джерси, но тут же отдернула ладонь и вцепилась в скользнувшие вниз бриджи.

— Боже милостивый! — воскликнула леди Джерси. Ее острые глазки не упустили ни одной детали помятого вида Шарлотты. — Лорд Карлайл, я понятия не имела, что вы… что вы предпочитаете…

К счастью, присутствие Патриции помешало ей сказать все остальное. Дэр открыл рот, чтобы объясниться, но не смог произнести ни слова. Если он скажет, что это Шарлотта, пастор накинет ему супружескую петлю на шею раньше, чем он успеет это понять. А если не скажет, леди Джерси позаботится о том, чтобы сообщить всем о его сомнительных сексуальных предпочтениях, и эта новость немедленно достигнет ушей пуританки миссис Уитни, а это означает катастрофу, от которой он никогда не оправится. Дэр пытался собраться с мыслями, но ужас ситуации ошеломил его, в животе ворочалась липкая тошнота, руки внезапно стали влажными. Однако Дэр не успел хоть что-то произнести, ему помешали.