Отдам любовь в хорошие руки - страница 6

— Любой каприз за ваши деньги. — Я плавно перешла к гонорару.

Послеобеденное время — пора на показы. Модельер устраивает шоу, кстати, и фуршет будет.

На показе скучающие жены преуспевающих мужей (как быстро мужья успели разбогатеть и как быстро жены успели заскучать), жаждущие сенсаций и заработков журналисты (как быстро они научились зарабатывать на сенсациях), манерные модели и модельеры. Каждый презентует себя: свои новые тряпочки, новых бойфрендов и новые имиджи. Все играют в богему. Очень модная игра.

Болезненного вида девочки снуют по подиуму, демонстрируя свои косточки и шедевры отечественной моды. Журналисты обсуждают цены на свои услуги и лениво рассматривают публику. Скучно. Только посреди подиума интригующе стоит ванна, наполненная водой.

— А сейчас — сенсация! — торжественно объявил ведущий и выразительно посмотрел на ванну.

На подиум вышла немолодая уже модель. Облегающее дымчатое платье, белые крашеные волосы аккуратно уложены. Она подошла к ванне и, набрав в легкие побольше воздуха, влезла в нее. Зал затаил дыхание. На улице мороз, в зале довольно прохладно, многие сидят в дубленках и шубах. Натянуто улыбаясь, в мокром, облипшем платье, женщина вылезла из ванны и стала перед публикой, давая рассмотреть себя. Защелкали фотоаппараты. Она выглядела растоптанной, униженной, оплеванной. Вода, словно слезы, ручьями стекала с этой женщины. Ее хотелось схватить, закутать в плед и увести подальше от этого подиума, от этой ванны и от оживившихся журналистов и фотографов. Когда она наконец ушла, подали шампанское и фрукты. Все возбужденно обсуждали «сенсацию», жали руки модельеру, фальшиво убеждая ее в таланте от Бога. «За рождение гламура!» — сказала тощая как скелет и бледная как смерть журналистка. «Лучшее для лучших», — подхватил инициативу ее муж, тоже журналист. Они были на всех фуршетах, показах и приемах, кажется, они там просто жили. Во всех журналах они вели рубрику: модно — не модно, стильно — не стильно. Вся жизнь — репортаж. «За вас — господа!» — сказала модельер, обращаясь к наемникам пера. «Господа» не торопясь пили шампанское и ждали, когда модельер раздаст конверты. Они знали цену своему времени и колонкам в своих журналах.

Есть не хотелось. Я вышла на улицу, засунула конверт поглубже в сумочку, вдохнула морозный воздух и решила зайти к Люсе на кофе. Благо она живет рядом, до встречи с Настиным миллионером еще было время. У меня всего две подруги — Настя и Люся. Настя — красивая и успешная (ей все положено по статусу жены преуспевающего человека), но она играет в игру «я сама», Люся — тоже красивая, желающая стать успешной и готовая преодолеть все препятствия на пути к этому успеху.

Люся сидела на диване по-турецки и повторяла как мантру: «Хочу денег! Денег хочу!»

— Что ты делаешь?

Вся квартира была завешена амулетами для привлечения денег. На столе, словно главные учебники жизни, красовались книги из серии «Как стать богатым». Судя по всему, моя подруга советы «учебных пособий» воспринимала как заповеди и беспрекословно им следовала.

— Все будет так, как мы хотим, лишь стоит захотеть безмерно, — улыбнулась Люся.

— Тебе на хлеб с маслом не хватает?

— А я хочу булочку с икрой. И жемчуга заморские, и шубы соболиные!

— Полный фэн-шуй. — Я устало опустилась на диван и попросила кофе.

— Деньги — это отчеканенная свобода. Будь они у тебя, и не пришлось бы бегать по всему городу за сенсацией и искать богачей для рекламы, — назидательно произнесла Люся, выставляя рядом с кофе шоколадные конфеты, орешки и цукаты.

— Знаешь, и правда, я чего-то в этой жизни не понимаю. Я как бы свободный журналист, но на самом деле такой зависимый. От гонораров, заказчиков, редакторов, рекламных агентств. От всех завишу. С утра настраиваюсь на лакейскую волну: чего изволите? Эдакий приказчик от литературы. Представляешь, вчерашняя торговка нанимает меня писать о ней очерк.

— Но послушай, деньги всех уравняли. Если раньше общество делилось на сословия и дворянство передавалось по наследству, то теперь можно купить и титул, и статус. И разделение идет по принципу, смог или не смог приспособиться к новым условиям. Это нормально. Выживает сильнейший и хитрейший.